Зеленою весной под старою сосной С любимою Ванюша прощается. Кольчугой он звенит и нежно говорит: Не плачь, не плачь, Маруся красавица!..
Это было да! А капелла, на два голоса, в хорошем ритме.
У эльфов глаза и уши нараспашку, подбородки на коленях. Нет, наши-то – Рейнс и другие – ничего, уже привыкли. А остальные – столбы столбами. И ни хрена не понимают!
Все-таки самородки у хордингов были, куда ж без них. Пусть вокалом не блещут, зато ретивости хоть отбавляй.
– Я Бердину отправил, – заявил Елисеев. – Пусть порадуется.
– Ну да, он порадуется, – вздохнул я. – И нас порадует.
Но Бердин отреагировал на выступление несколько иначе.
– Совсем из виду упустили, а этот момент важен. Моральный и психологический тренинг, поддержание боеспособности и прочее. Словом, молодцы.
– Да это Рус, – слегка шокированный такой реакцией промямлил я.
– И он, конечно, молодец! Ты не останавливай его, пусть продолжает.
Черт меня дернул в тот же вечер передать эти слова Рустаму. Окрыленный дебютом и вдохновленный высоким начальством Рус тут же пообещал на полпути не останавливаться. А как увидел запись, и вовсе загордился. Азартно потер руки, довольно ухнул.
– Ты ансамбль песни и пляски из них сделать хочешь? – спросил я.
– Ну, до плясок дело может и не дойдет. А вот репертуарчик расширим. И уже на их языке.
– Прощание хордийки, – подсказал Степан. – Или там… День победы, то есть День Трапара!
Рус нахмурил брови, задумался.
– Композитор, – подколол Федор. – С чего такой пыл, а?
Рус пожал плечами и отвел взгляд. Но мы уже знали ответ. Русик влип в историю. Точнее, Русик влип в Нелою.
Эльфы и впрямь не сильно отличались от людей внешне. Среди них хватало и пригожих, и не очень. Как и у других народов, у эльфов имелись исключения из правил. Одно из таких исключений – Нелоя. Она была не просто красива. Она была исключительно прекрасна. Тонкие мягкие черты лица, большие ярко-зеленые глаза, сочные губы, чуть застенчивая улыбка. Изящная, гибкая, фигуристая. Словом, все, что говорят о красавицах, только в два раза больше.
Мы все обратили на нее внимание, но Рус сперва просто остолбенел, а потом ринулся на приступ, как головой в пропасть. Нет, со всем возможным тактом, осторожностью, обхождением. Но в пропасть.
Я боялся, что Франтакор, охренев от такого финта, пошлет нашего героя куда подальше. Да и нас заодно. Но тот вообще не отреагировал, хотя все прекрасно видел. Промолчал и Рейнс, а ведь девушка ему пусть и дальняя, но родственница. Только улыбался хитро.
А мы… ну что мы? Позавидовали молча и стали наблюдать картину «пропадаю, братцы», так сказать, а-натюрель.
Девушка, между прочим, ураганные ухаживания встретила благосклонно. Даже с улыбкой. Хорошо хоть, ее не смело этим ураганом. Все же женщины – они везде одинаковы. Будь ты человек, эльф или марсианин.
– Артем говорил, что Макс Таныш тоже спятил от любви и даже похитил одну девку. Магичку! – Степан прищурил глаза. – Теперь и Рус пропал. Интересно, он ее сразу на базу отправит или как?
– Типун тебе на язык, – отмахнулся я.
– Типун не типун, а ночные вахты придется за него стоять, – вздохнул Степа. – Русик стоять не сможет. Только лежать.
– Не завидуй, – заступился за друга Федор. – Глядишь, и тебе повезет. В Ренемкассе эльфиек хватает.
– Спасибо, товарищ, – с чувством ответил Степа. – Спасибо, что не предлагаешь к троллям съездить и там поискать.
Федор прыснул, скорчил рожу. Идея с троллями ему явно понравилась.
– Шутники… Давайте на боковую, – скомандовал я. – Завтра дойдем до Ренемкасса, будет не до шуток.
Сергей Штурмин
Чем дальше в лес, тем толще партизаны
Высоченные стройные сосны, мощные неохватные дубы, разлапистые клены и ясени. Густые заросли, глубокие овраги, озера и болота, огромные поляны, мелкие реки, непроходимые топи. Это все Ренемкасс. Гигантский массив площадью пятнадцать тысяч квадратных километров. Обитель лесного народа, дающая еду и воду, одежду, оружие, защиту.
На местном языке Ренемкасс – Закрытый массив. Понятно, почему закрытый. В нем живет весьма негостеприимный народ, склонный встречать чужаков отнюдь не хлебом и солью.
Но нас Ренемкасс встретил вполне доброжелательно. Наверное, впервые за много веков сюда явились такие гости.
Комитет по встрече был более представительным, чем в Горном лесу. Двадцать воинов и двое «гражданских», если так можно сказать. Одеты по здешней моде, которая, наверное, остается неизменной не один век.
Длинные накидки травяного цвета, льняные штаны, выделанные из шкур безрукавки мехом наружу, под ними плотные сорочки. На ногах ичиги без каблуков.
Воины в кожаных панцирях, кожаных шлемах. В руках тонкие короткие копья, на поясах длинные кинжалы. У всех луки и небольшие овальные щиты из вываренной кожи, натянутой на деревянную основу.
Все воины выше среднего роста, плечистые, хотя и тонкие в кости. Даже на вид ловкие и быстрые. А судя по лукам – еще и меткие.
Вот оружие качеством не блистало. Наконечники стрел и копий, клинки кинжалов бронзовые. Железо эльфы если и ковали, то в малых количествах, а больше закупали в империи. И использовали его мало. Кинжал, который Рейнс подарил Хенрогу, как раз был имперским.
Раненого Керса увезли, Рейнс и Ланс тоже уехали – видимо на доклад местным вождям. А нас с почетом препроводили в лесной поселок. На большой поляне были хаотично разбросаны смешные домики. Крыши полукруглые, окна узкие, закрытые ставнями. И ни одного эльфа вокруг не видно. Что это, гостевой мотель или постоянное жилище местной семьи?
Один из встречавших нас эльфов по имени Воленс указал на домики:
– Это для вас. Еду мы привезем, вода есть.
