Книга Одна судьба на двоих - Ольга Покровская

Четыре года спустя

– Я люблю тебя, – глубоким грудным голосом выговорила девушка с длинными, струящимися волосами с шоколадным отливом.

Луч солнца, пробившийся сквозь цветные витражи старинной церкви, осветил её лицо, искорками задрожал в зрачках. Парень с бледным тонким лицом и опасными волчьими глазами взял её лицо в ладони, наклонился, прижался к её губам и выдохнул, не разрывая поцелуя.

– Навсегда!

– Навсегда, – отозвалась она ему в губы.

– Объявляю вас мужем и женой, – пророкотал на заднем плане священник.

В воздухе заискрились сходящиеся под куполом солнечные лучи.

Парень смотрел на девушку, не в силах оторвать от неё взгляда.

Заиграла нежная пронзительная мелодия, и по экрану побежали титры.

Зал словно сошёл с ума – зааплодировал, засвистел, некоторые даже привстали. И мне, сидевшей в первом ряду, на секунду даже стало страшно. Конечно, мы ожидали, что фильм вызовет сильную реакцию – всё-таки это была финальная часть «Миражей», саги, за героями которой люди следили практически десять лет. Конечно, можно было представить себе, что свадьба Адама и Миры вызовет ажиотаж. Но сейчас, находясь в гуще этой самой толпы зрителей – хоть и отделённая от них рядом кресел, который занимала охрана, я понимала, что не была готова к такому шквалу эмоций.

Мне же было сложно сказать, какие чувства я испытывала от того, что всё завершилось. Сегодня я прощалась с ролью Миры, которая стала мне по-настоящему близкой. С героиней, с которой я сжилась так крепко, что иногда мне трудно бывало разобраться, где кончалась Мира и начиналась я, настоящая.

«Миражи» были огромной частью моей жизни, благодаря им она изменилась навсегда. Я испытывала сейчас некий катарсис, восторг и одновременно отчаяние от того, что завершился такой огромный этап моей актёрской судьбы. Сердце мое замирало от того, какие волнующие перспективы ждут меня впереди, теперь, когда я не буду связана условиями контракта. За десять лет – и пять полнометражных фильмов саги «Миражи», я успела стать по-настоящему известной, успешной, признанной во всём мире актрисой. Если в самом начале моей карьеры люди говорили обо мне: «Эта… как её… которая играла Миру. Такая фамилия еще странная. Казанкова, что ли?», то теперь мою непривычную для иностранного уха фамилию легко произносили практически на всех языках мира. Скандал, вспыхнувший в прессе во время судебного процесса над Гришей, постепенно утих. Бет подключила все свои ресурсы, и вскоре вся эта история была выставлена как попытка конкурентов опорочить доброе имя исполнительницы роли Миры. Может, у кого-то и остались сомнения, но высказывать их в СМИ никто не решался – зрители слишком боготворили свою любимую героиню.

Во время съёмок в «Миражах» мне постоянно поступали предложения принять участие в других проектах, но по условиям контракта я не могла их рассматривать. Теперь же, когда сага была окончена, режиссёры и продюсеры атаковали меня с удвоенной силой. Меня звали и в молодёжные комедии, и в масштабные фильмы-катастрофы с многомиллионным бюджетом, и в серьёзные драматические постановки. Бет требовала от меня никому пока не отвечать, сама же, кажется, целыми днями только и делала, что тасовала приходившие мне приглашения и выстраивала сложные комбинации, пытаясь вычислить, какой ход будет самым удачным с точки зрения карьеры и материальной выгоды.

Люди приближались к сцене, поздравляли нас. Конечно, обычных зрителей, сумевших за бешеные деньги купить билет на премьеру, к нам не подпускали. Подходили только товарищи по цеху. Вот протолкался сквозь толпу Дон, здоровяк с нежным сердцем. Облапил меня, прижал к своей массивной груди и прошептал:

– Прими мои поздравления, дорогая моя! Это твой день!

И я была невероятно благодарна ему за то, что несмотря на личную обиду – ведь руководство отстранило его от создания «Миражей» ещё в самом начале нашего пути, – он нашёл в себе силы прийти сюда и искренне сказать мне тёплые слова.

Следом за ним откуда-то появился Джаред Вазовски. За прошедшие десять лет он как будто бы ещё больше высох, и его неизменный ёжик на голове стал наполовину седым. Джаред в своей обычной смущённо-сдержанной манере подошёл ко мне и протянул свою небольшую костистую ладонь.

– Поздравляю, Рада! – выговорил он. – Какой успех…

И я, не глядя на его протянутую руку, подалась ближе и обняла его, шепнув:

– Спасибо, Джаред! Это и твой успех тоже…

Он только смущённо дернул плечами и мотнул головой, словно хотел сказать – не говори глупостей.

Когда закончились поздравления, к нам толпой повалили журналисты. Я слышала, как Гарри спросили, какие у него творческие планы – теперь, после завершения такой огромной работы, и тот начал что-то пространно и туманно вещать о будущих проектах. Я, конечно, знала, что больше всего Гарри сейчас горюет о том, что его золотая жила иссякла, но не сомневалась, что в голове у него уже созрел новый план.

Потом очередь дошла и до меня.

– Рада, – затараторила журналистка, наверно, боявшаяся, что нас сейчас прервут и она не успеет задать мне свой животрепещущий вопрос. – Рада, наверняка теперь, после окончания съёмок, у вас отбоя нет от предложений. Скажите, пожалуйста, в каких проектах мы в ближайшее время сможем вас увидеть?

– Я пока сама ещё не определилась, – отозвалась я. – Я многое вложила в эту работу, она долгое время была частью моей жизни, и сейчас мне сложно говорить о том, что будет в будущем.

Я подумала, что Бет осталась бы довольна подобным ответом. Впрочем, говорила я совершенно искренне.

– О, понимаю, – закивала журналистка и, многозначительно улыбаясь, показала глазами на Тэда. – Наверное, теперь у вас наконец появится время на личную жизнь, и, возможно, вы вскоре удивите фанатов неким заявлением?

– Всё возможно, – всё так же пожала плечами я.

– Всё возможно в этом лучшем из миров, – пробасил у нас за спиной Алекс. – Ведь, в конце концов, это Голливуд, где сбываются мечты. Верно, Honeymoon?

– Так и есть… – отозвалась я.

Журналистка разулыбалась, наверное, довольная тем, что в завтрашней статье сможет первой заинтриговать читателей тем, что Рада Казан обещала в скором времени удивить своих поклонников неожиданным заявлением о своей личной жизни. Тэд, как всегда печально усмехнувшись, поймал мою руку и поднёс ее к губам. А я, легко рассмеявшись, убрала ему упавшие на лоб волосы.

И в этот момент в сумочке у меня завибрировал мобильник. Я огляделась по сторонам, пытаясь отыскать взглядом тихий уголок, где можно было бы переговорить по телефону. Тэд, сообразив, что мне нужно, подхватил меня под руку и быстро повлёк куда-то. Вскоре мы с ним свернули в коридор и оказались в пустынной укромной галерейке. Я вытащила из сумочки разрывавшийся мобильник, быстро поднесла его к уху и услышала деловитый голос Бет.