— Разумное решение, — похвалил генерал, снова усаживаясь за стол и доставая из ящика какую-то папку.
— Всего хорошего, — попрощался Комбат.
— До свидания, — рассеянно ответил Иван Андреевич, углубляясь в чтение.
Когда за посетителем закрылась тяжелая, матово поблескивающая дубовая дверь в такой же матово поблескивающей, обшитой дубовыми панелями стене, генерал выждал еще две минуты, рассеянно бегая невидящим взглядом по строчкам, а потом швырнул папку на стол так, что из нее во все стороны брызнули какие-то густо исписанные на машинке листки, и схватился за трубку телефона. Он набрал номер по памяти, дождался ответа и начальственным тоном приказал:
— Соедините меня с генерал-полковником... Да, срочно! Передайте, что звонит Смелков по интересующему его делу... Послушайте, майор, вы что, соскучились по капитанским погонам? Нет, не я, а ваш шеф, когда узнает, что вы не соединили... Да, черт возьми, прямо! Прямо с совещания, и немедленно... Вот именно: по интересующему его делу. Да, жду...
Ждать ему пришлось совсем недолго.
— Здравствуйте, товарищ генерал, — совершенно другим голосом приветствовал он старшего по званию. — Мне тут принесли кое-какие материалы... Так точно, те самые. Некто Рублев, Борис Иванович. Адрес? Сейчас... Есть, записывайте...
* * *
Инструктаж подходил к концу. В тесной комнатушке было накурено, хоть топор вешай, и до истомы жарко — душный жар волнами разливался от установленного в углу электрического обогревателя.
— Выключите кто-нибудь эту хреновину, — приказал Багор. — И откройте форточку, дышать же нечем...
Один из охранников поспешно выдернул шнур обогревателя из розетки, а другой не менее поспешно кинулся открывать форточку. Лица у них были новые, еще не вполне знакомые и привычные. В комнате вообще было много новых лиц — опасно много, подумалось Багру. Когда охрана набирается в такой спешке — жди беды. Честно говоря, почти все подчиненные Багра, которых он инструктировал в этот день, были новичками. Сколько их осталось, проверенных? Раз, два... Вот именно, с внезапной вспышкой раздражения подумал Багор, раз, два — и обчелся. Надо же было так влипнуть...
А теперь — проблемы. Заказчик недоволен. Поставщик тоже недоволен, но поставщик — дурак, трус и трепло, он обгадился и молчит в тряпочку, а вот эти чернозадые могут попытаться сорвать злость на том, кто поближе. Им-то, нерусским, наплевать, генерал-полковник, майор или вовсе бригадир полеводческой бригады, они слушать ничего не желают. «Игыдэ гыруз? Дэнги наши игыдэ? Дэнги отдай, ара, э?» Тьфу ты, сучье племя! Сколько их перебили на станции, скольких замели сразу же после перестрелки по горячим следам, а их все равно полна Москва, словно и не Москва это вовсе, а какой-нибудь передолбанный Гудермес или где они еще там живут. И у каждого — ствол. У них стволы, а у меня эти сопляки, половине из которых кажется, что они попали в рай, где ни хрена не надо делать, только раскатывать с деловой мордой на переднем сиденье лимузина и огребать баксы совковой лопатой... «И слушай, дарагой, давай и разберемся...» С этими, что ли, на разборку идти?
— И последнее, — слегка сдавленным от духоты и тщательно подавляемого раздражения голосом продолжал он. — Сейчас хозяин на совещании, сразу после которого намерен отправиться в свой загородный особняк. Первая группа должна выехать на место через десять минут и тщательно все проверить. Все проверить, вам ясно? Чтобы не было сюрпризов... Вторая группа отправится непосредственно с хозяином, возглавлять ее буду сам. Напоминаю всем, что обстановка довольно напряженная, возможны инциденты, так что природой полюбуетесь как-нибудь в другой раз.
Он обвел аудиторию тяжелым взглядом, проверяя, до всех ли дошло. Морды были в основном равнодушные, а на паре физиономий майор Багрянцев без труда .различил самый обыкновенный испуг. Беда, подумал он. Хоть беги на все четыре стороны! Как выскочат эти джигиты из леса, как выпрыгнут — пойдут клочки по закоулочкам...
Да, думал он, провожая взглядом выходивших из комнаты людей, присаживаясь на край стола и закуривая. Да... Это, конечно, мой прокол, мой от начала и до конца, и удивительно еще, как это хозяин меня не закопал. Впрочем, что ж тут удивительного? Новый человек когда еще войдет в курс дела, а не ошибается тот, кто ничего не делает. Любимая, между прочим, присказка хозяина. Он весь набит этой так называемой .народной мудростью, она из него сыплется, как из худого мешка. Такое впечатление, что он полжизни зазубривал все это дерьмо наизусть, а теперь демонстрирует глубину своих познаний...
Он без удовольствия курил, сидя на столе и глядя в грязное окно, за которым тоже было серо, грязно и четвертые сутки подряд лил дождь, то ослабевая, то усиливаясь, но никогда не прекращаясь совсем. Думалось обо всем понемногу, но все это были мимолетные, случайные, фоновые мысли, они приходили и уходили, снова оставляя майора наедине с вопросом: что он еще проглядел? Он честно взвешивал возможности и просчитывал варианты, но каждый проведенный в томительном ожидании внезапного удара в спину день все больше убеждал его в том, что все вернулось на круги своя: прорыв был ликвидирован, брешь заделана, а что до кавказцев, так ведь не впервой же!
И каждый раз, помнится, он вот так же сомневался в способности своих подчиненных отличить приклад от дула, и каждый раз оказывалось, что сомневался он зря, напрасно сомневался, и гордые сыны разных братских республик и регионов отправлялись по домам несолоно хлебавши, и, как правило, — в неполном составе.
Главное, подумал он в который уже раз, что я уговорил тех двух козлов, земля им пухом пополам с битым стеклом... Козлы вонючие, чемоданные воришки...
Насколько все было бы проще, если бы не эти двое!
Одно слово — десантура, афганцы, мать их так и не так. Жалко, подумал Багор, что нельзя убить их еще раз — с чувством, с толком, с расстановкой, без этой спешки, без суеты, без посторонних в бронежилетах"
Это же они нас ментам сдали, больше некому! Ладно, туда им и дорога. Собакам — собачья смерть. Вот только куда же они чемоданчик подевали? Если отдали тем же ментам или, скажем, эфэсбэшникам, то почему до сих пор все тихо? Неужели припрятали до лучших времен? Что ж, вот они и наступили, эти лучшие времена, только нашим бравым десантникам их уже не увидеть...
Кривясь и обжигая губы, он сделал последнюю затяжку и выбросил окурок в дождь через форточку.
Выпить бы сейчас, подумалось ему. Да не просто выпить, чтобы горло промочить, а хорошенько, по-нашему, по-русски, как положено, — до полной потери пульсации. Хозяин это дело тоже очень уважает, но он может себе позволить, потому что — хозяин, а ты, майор, подожди выходного. Чтобы, значит, хозяин мог спокойно надраться до поросячьего визга и полночи хватать баб за всякие места — на большее-то он в пьяном виде не способен. Кабы не «личный досмотр», совсем пропали бы девки без мужской ласки...
Он лениво, боком, сполз со стола и вышел в гараж, чтобы проводить первую группу. В общем-то, это была пустая формальность, которой он частенько пренебрегал, но кто знает, чего можно ждать от этих новичков...
