Книга Ёдок. Рассказы - Виктор Мельников

Он выращивал свиней. Всю сознательную жизнь. А дело, значится, это хлопотное, но прибыльное, свиноводство. Пятьдесят свиней в хозяйстве – это не так много, конечно, но и не мало, если считать, что с делами он справлялся сам. Жена умерла сразу, как родила ему дочь. Видно, что молву поветрием носит: очень хорошая женщина была, о ней долго в деревне хорошим словом отзывались. Так сказать, доброму Савве добрая и слава. Он долго переживал, чуть было к рюмке не приложился, но соседи отговорили. Одним словом, мужик взял себя в руки. Ему прекрасно было известно, как кормить поросят-отъёмышей, поэтому для него не составило труда выходить своего ребёнка, свою кровиночку. А жениться, надо сказать, он больше не смог – слишком любил свою жену, и не мог представить для своей дочери другую маму. Нет иной мамы, есть отец и мать в одном лице тогда. Дни бежали, дочка подрастала, о маме спрашивала редко – она не могла сравнить, что такое жить с мамой, а после только с папой. И хозяйство росло – уже не пятьдесят свиней в подворье, все сто! Училась дочка хорошо и, как заботливый отец, он все свободные средства вкладывал в ребёнка, чтобы потом девочка смогла поступить в высшее учебное заведение. А она хотела стать медиком, как мило с её стороны это выглядело, чтобы мамы не умирали у детей. Отец не возражал, медиком – так медиком, что может быть лучше? И продолжал работать: кормил маленьких поросят густыми влажными мешанками три раза в сутки (смеси делал вручную, душу вкладывал, однозначно), корм давал через равные промежутки времени, поддерживал чистоту; поил животных, часто с рук. Делал всё по норме, чтобы не осаливались поросята. Был ласков с ними, как с детьми малыми, а вырастали – ничего не поделаешь, некоторых под нож лично сам отправлял, хотя и жалко было. Взрослых особей он держал отдельно от молодняка. Поросёнок считался взрослым, достигнув веса тридцати килограмм. Откорм – основная цель разведения свиней, считал он, решающий показатель экономического результата. И он умел, никаких сомнений, его достигнуть, получая дешёвую мясную свинину по себестоимости. Сам же и разводил поросят, используя искусственное осеменение. У самок свиней овуляция происходит в ранние утренние часы. Поэтому он решил, сегодня не ложиться спать вообще, в два часа ночи вставать надо, а утром выспаться часок-другой. У соседа взял фильм на DVD для просмотра. Дочь уже спала, завтра в школу, десятый класс. Он включил проигрыватель, вставил диск. Странный фильм, подумалось ему, и в правду сказать. Почти без слов, и всё так узнаваемо. Главный герой деревенский романтик! Было видно, что в утренние часы он любил наблюдать за звёздами. Только небо светилось у него над головой да тусклая лампочка над входом в сарай – он, сидя на порожках, пялился на звёзды, на Луну, произносил непонятные монологи, говоря о пастухах и диче. Но вот небо осветили необычные шары. Он принял их за шаровые молнии. По сюжету ему приходилось их уже наблюдать – ещё одна загадка природы, вот она взрывчатка мироздания. И этой ночью так и было, он, видимо, знал, что это произойдёт. После обычно находили в полях вытоптанные круги местные фермеры. Сначала это казалось для всех в диковинку, а спустя некоторое время деревня привыкла к феномену. Чему быть того не миновать. После того, как уфологи из Москвы истоптали одному фермеру всё пшеничное поле, и он понёс убытки, больше никто не захотел обращаться к этим доморощенным учёным. Себе самому хуже сделаешь, а тайны не узнаешь, пожалуй. Никто из этих учёных не сможет понять, что иные миры сломали десять тысяч колосков, а люди – миллионы. Такие совсем обыденные мысли вертелись в головах жителей деревни, проводником которых был этот самый главный герой, романтик. Он тоже имел приусадебное хозяйство, растил подростка-дочь, делал своё дело, одним словом, но чувствовалось, что всё давно предрешено. Прямая из точки «А» не пересечётся с точкой «С», она всё равно упрётся в точку «В», только кривая изменится. На его лице ощущалась тревога, рыхлая кожа век дрожала, глаза слезились. Деревня, где он жил, постепенно становилась безлюдной. Люди то ли уезжали, то ли умирали, было не совсем понятно: дома пустели, их хозяева исчезали бесследно. Далее: топтание на месте, обыденность, тяжёлый труд – и пьянство, как итог. Многие разводили руками, а кто-то опускал руки совсем, вялый сюжет клонил ко сну. Не только зрителя. Белая пелена перед глазами. И вот приехал покупатель – просигналила машина. Покупатель приезжал один раз в десять дней. С ним было выгодно работать, он хорошо платил. Слово за слово, дело было сделано. Расплатившись, он сказал, что яйцеобразные формы облаков впервые видит (они висели над ними), да чтобы ещё светились в тёмное время суток!.. Хозяин подворья произнёс: любопытное кино – и всё стало исчезать после мощной вспышки; она ослепила, в глазах засияло яркое жёлто-красное пятно, в ушах жужжания шмеля… и знакомый голос дочери: «Папа, папа, мне страшно!» Дочь спала, он это знал, а теперь её голос слышался совсем где-то рядом. Он хотел её успокоить, но слова исчезли в пустоте пространства, он хотел броситься ей на помощь, но ноги парализовало, они не слушались его. Пятно рассеялось, жужжание шмеля усилилось, он увидел покупателя, превращающегося в маленького серого карлика, который уходит по лучу света вместе с его дочерью… хлопок – и всё как будто вернулось на свои места. Он очнулся, выключил телевизор, который приглушённо шумел, – вот откуда этот звук! Я, кажется, проспал. Больше, чем предполагал. Надо приниматься за работу. За окном ещё темно. Господи, старый балда, решил развлечься! Тьфу! А свиноматки ждут папку! Проходя мимо спальни дочери, заглянул к ней: подросток отсутствовал в своей постели. Он подошёл к кровати, дотронулся рукой до простыни: она хранила ещё тепло её тела. «Что же это такое?» – задался он вопросом. Страшилка была близка к тому, чтобы сбыться… И она сбылась – не воротилась дочь. «В гостях воля хозяйская, – повторял он соседям одни и те же слова каждый день, завидев кого, – а кто они, чтоб дочь мою удерживать? Не люди! Мы у них бычки на верёвочке». На что соседи отмалчивались, а когда раздосадованный горем отец шёл прочь, говорили полушёпотом: «Совсем старик с ума сбрендил, видимо, – загуляла его дочь, загуляла, сбежала от него и от его свиней».