Упс! – как говорим мы, герои, в подобных ситуациях.
Арбалетный болт, пущенный с небольшого расстояния, способен пробить тяжелую рыцарскую броню, у моей же кольчужки не было вообще никаких шансов. Я выставил перед собой меч, собирая все остатки магической энергии. Сейчас нас могло спасти только чудо, а от кого еще следует ожидать чуда, как не от чародея, ученика самого Исидриона Пентабаира?
Я остановил болты в полете. До нас не долетел ни один.
Главный недостаток арбалета – его очень долго перезаряжать. За время, требующееся для натягивания тетивы и спускания в желоб очередной короткой стрелы, пехота запросто смогла бы преодолеть расстояние в сорок метров и изрубить арбалетчиков в фарш. Но этого не потребовалось, потому что целый веер молний вылетел из моего меча и превратил стрелков в пепел.
Убийство с помощью магии ничуть не хуже любого другого убийства. Твой враг становится мертвым, а это на войне главное.
Песок под ногами был влажный от впитавшейся в него крови. Мы совершили очередной рывок вперед и вдруг увидели море. Оно кишело кораблями и шлюпками противника, но между моим отрядом и водой врагов не было.
– Король Ринальдо! – вопили окружавшие меня люди. Наконец-то они сообразили, что за тип свалился им на головы.
Я, между прочим, не их король, и мое место не здесь.
Вокруг меня выросла стена огня.
Криков не было. Катастрофы свершаются быстро, и мало кто успевает понять, что именно сейчас происходит.
Я понял.
Это было очередное проявление неправильной магии Восточного континента.
Меня огонь не тронул, даже не опалил. Вряд ли неизвестный чародей пытался сохранить мне жизнь. Скорее всего, меня защищал Повелитель Молний.
Пламя бушевало всего несколько секунд, но когда оно опало, пехоты Хайгардена за моей спиной уже не обнаружилось. Выходило так, что я привел этих людей на смерть.
Врагов тоже не было видно. Как чародеев, так и любых других. Только несколькими мгновениями позже я увидел массивную фигуру в огненно-красных доспехах, которая двигалась в мою сторону. Человек шел медленно, тяжело, по щиколотку увязая в песке, но в его обманчиво неторопливых движениях чувствовалась неотвратимость горной лавины.
Каким-то образом я сразу понял, с кем имею дело. Рхнер, жрец, бог и пророк в одном лице.
Вождь всей этой чертовой армии.
– Король Ринальдо, – прогудел он из-под своего шлема. – Печально видеть, что вы не вняли моим словам и проигнорировали мое предупреждение. Явившись сюда, вы сами выбрали свою смерть.
– Красиво сказано, – заметил я. – Но слова не могут причинить мне вреда.
– Вы неуязвимы для моей магии, но не для моего меча, – заявил Рхнер, вытаскивая из ножен огромный полуторный клинок. Его широкое лезвие тоже было красным, а покинув ножны, оно вспыхнуло ярким пурпурным пламенем. Дешевый факирский трюк.
Мы сошлись.
Он был силен, как буйвол, но тяжелые доспехи сковывали его движения, и я превосходил его в скорости. В первую же минуту боя я достал его трижды, но даже Повелитель Молний не мог прорубиться сквозь красные доспехи. Вокруг начали скапливаться любопытствующие воины Восточного континента, желающие посмотреть, как их повелитель расправится с лучшим чародеем Вестланда и эльфийским королем.
Все впустую. Армия Красных сомкнулась за отрядом Ринальдо, отсекая его от остальных солдат Вестланда. Что он вытворяет? Он возомнил себя воином? Его работа – разить молниями с небес, а не демонстрировать чудеса доблести на земле.
После этого боя я оторву его симпатичную эльфийскую голову от его стройного эльфийского тела, обещаю.
Гарланда я не видела уже несколько минут – целую вечность. Зато нашелся Гавейн, он был жив, хотя изрядно потрепан. Эльфийский отряд ускакал далеко вперед, лорд Аларик прилагал максимум усилий для спасения своего короля, который неожиданно для всех решил поиграть в героя.
Наверное, где-то там сражался и принц Доран.
Тяжелая кавалерия Хайгардена прорубала себе дорогу чуть правее. В пробитую ими брешь устремлялась пехота, к которой теперь принадлежали и мы с Гавейном.
Битва – это просто растянутый во времени гладиаторский поединок. Все предельно просто. Ты рубишь тех, кто пытается убить тебя, и по возможности прикрываешь тех, кто тебя убить не пытается.
Мой левый клинок застрял в чьем-то щите. Владелец щита был уже мертв, и мне пришлось упереться в щит ногой, чтобы освободить свое оружие. Кто-то из Красных воспользовался заминкой, чтобы атаковать меня слева, но Гавейн его зарубил. Если рана в плече беспокоила бывшего рыцаря, он никак не давал этого понять.
Не такой уж он слабак, каким мне показался. Конечно, как бойца его нельзя сравнивать с Гарландом или со мной, но… Паренек делает все, что может, компенсируя недостаток опыта избытком энтузиазма…
Мы продвигались, постепенно оттесняя армию Восточного континента обратно к морю, но продвижение наше было слишком медленным. Ринальдо в явном меньшинстве бился где-то у самой линии прибоя, и мы туда просто не успевали.
Рхнер был не просто вождем этого чертова сброда. Он был их верховным жрецом, а вдобавок – пророком и воплощением их кровожадного бога в нашем мире. Если я его убью, как это отразится на боевом духе Красной армии?
Вдруг они просто впадут в ступор и спокойно дадут нам себя поубивать? В приключенческом романе, которые я так люблю, события развивались бы именно по этому сценарию. В приключенческих романах вообще все происходит гораздо проще, чем в жизни. Как правило, требуемого результата можно добиться с помощью одного деструктивного акта. Либо требуется кого-нибудь убить, либо что-нибудь уничтожить. Как бы я хотел оказаться героем приключенческого романа, способным решить исход глобальной битвы одним взмахом своего меча.
Главная проблема реальной жизни заключалась в том, что я никак не мог достать этого гада. Повелитель Молний скользил по доспехам Рхнера, оставляя только царапины и не причиняя особого вреда. А я уже начал уставать. Следовало помнить, что для меня эта битва началась отнюдь не пять минут назад.
Когда он поцарапал мое левое плечо, это оказалось похоже больше на ожог, чем на порез. Пылающий меч Рхнера полыхал жаром. Черт бы забрал все эти магические мечи. Убивать друг друга холодной сталью кажется мне более благородным способом.
Я трижды рубанул противника по шлему, стараясь развернуть железный головной убор и испортить Рхнеру обзор. Смотровые прорези этих шлемов не слишком велики, и если у меня получится…
Получилось.
Шлем сдвинулся сантиметра на три влево. Я атаковал с правой, почти слепой стороны, и Рхнер был вынужден отступить на несколько шагов, а потом попросту содрать с себя этот металлический горшок.
