Кейти, открыв рот, казалось, была готова произнести это слово — «беременна», — но… не смогла этого сделать.
— Приехав ко мне, он выглядел больным и ужасно измученным. Мне было его жаль, потому что я знала, насколько Джимми был ему близок. Мы долго с ним об этом говорили. Затем я предложила ему принять душ. Мне было необходимо, чтобы он чувствовал себя, по меньшей мере, бодро, когда мы начнем разговор о ребенке.
Роберт испытывал только одно желание: забыть, что стоит у могилы, и, расталкивая толпу, броситься к Кейти и Стефани. Но вокруг было много фоторепортеров. От их камер ничего бы не ускользнуло. Он видел, что Стефани старается поддержать его жену. Глядя на них, он невольно отметил, как же они похожи — их легко можно было принять за сестер.
Господи, о чем они сейчас разговаривают?
Не отрывая взгляда от Кейти, Стефани продолжала:
— Он принял душ, и когда я вошла в комнату, чтобы начать разговор, — нашла его спящим. Мне стало его жалко, и я не разбудила его. — Стефани все еще продолжала поддерживать Кейти под руку. — Кейти, я клянусь тебе, между нами ничего не было. Я не спала с ним. Я только что перенесла длительный перелет через океан.
— Так вот почему он не мог тебя разыскать.
Стефани кивнула.
— Я летала на Рождество к родителям. Как только я узнала о своей беременности, сразу вернулась.
— Беременна, — все же произнесла Кейти, слизывая с губ капли ледяного дождя. Единокровный брат или сестра для Брендана и Терезы. Ей не удастся это скрыть от детей, все же придется рассказать им об измене отца.
До них доносился монотонный голос священника. Три птицы взмыли вверх и, подхваченные порывом ветра, казались на утреннем небе большими черными пятнами. Стефани повернула голову, следя за их полетом. Затем продолжила:
— Я дала ему выспаться. А так как в доме не было еды, я заказала пиццу. Он набросился на нее с такой жадностью, как будто уже давно ничего не ел.
— Да, так оно и было, — согласилась Кейти.
— Наконец мы могли поговорить о ребенке. — Стефани резко повернулась к Кейти, и та увидела огромные, расширенные от ужаса глаза на лице, напоминающем маску. — Кейти, — шепотом сказала она, — он хотел, чтобы я сделала аборт. — Она заплакала; капли дождя смешались на щеках с ее слезами. — Он хотел, чтобы я сделала аборт. — Она рыдала навзрыд. — Он назвал мне целый ряд причин, по которым мне следовало это сделать — бизнес, что-то личное… Какая глупость!.. Он даже предложил заплатить за аборт, поехать для этого в Лондон, все там быстро сделать и еще успеть посмотреть… достопримечательности. А затем… затем мы бы вернулись назад, как будто ничего не произошло.
Неожиданно Кейти обхватила Стефани рукой и крепко к себе прижала. Стефани продолжала рыдать.
— Кейти, я любила его, любила всем сердцем! Но он не хочет детей. Сказал, что очень дорожит своей семьей. Он был уверен, что я откажусь от ребенка и жизнь пойдет дальше как ни в чем не бывало. Понимаешь, ему было приятно иметь любовницу, но он не хотел думать о том, что и за эти отношения необходимо нести ответственность, что они могут иметь последствия… Кейти, я его ненавижу! Ненавижу!
То, что увидел Роберт, стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Как слепой, ничего не видя перед собой, он стал пробираться сквозь толпу, отчаянно пытаясь как можно быстрее добраться до Кейти и Стефани.
— Я кричала на него, орала. Потребовала, чтобы он вернул мне ключи, выбросила из шкафа его вещи и сказала, чтобы он навсегда убирался из моего дома. Я больше никогда не хочу его видеть.
— Я тоже, — мягко сказала Кейти. — Я выходила замуж совсем за другого человека. — Продолжая обнимать Стефани, она подняла голову и увидела приближающегося к ним Роберта.
Он подошел, с трудом переводя дыхание.
— Кейти… Стефани… я… — начал он, но тут же резко замолчал. Обе женщины, повернувшись, смотрели на него с одинаковым выражением отвращения и презрения.
— Ты хотел, чтобы Стефани сделала аборт! — сказала Кейти, выделяя каждое слово.
— Подожди… подожди одну минуту… — с возмущением в голосе начал он. — Это она тебе сказала?
— Да, и я ей верю, Роберт.
— Я ее не видел… — отчаянно начал он.
— Я следила за тобой в субботу. — В его глазах что-то блеснуло, но Кейти, не обращая внимания, продолжала: — Я видела письмо, которое ты отправил Стефани. Ты написал, что любишь ее. Мне ты сказал, что больше не будешь с ней встречаться. Но ты солгал, как, впрочем, и раньше. Во всем, что бы ты ни делал, Роберт, — тебя постоянно окружает ложь. Ведь Джимми Моран не звонил тебе в Рождество, я права?
— Звонил…
— Это я звонила, — сказала Стефани.
— И ты не ездил в офис той ночью. В охранной компании мне сказали, что выезд не был зарегистрирован. Да и в субботу тебя не было в офисе, ты поехал к Стефани, чтобы убедить ее сделать аборт. Ребенок тебе не нужен.
— Хорошо, я признаюсь. Я был у Стефани. Да, я предложил ей избавиться от ребенка. Я был уверен, что она тоже этого хочет.
Кейти, больше не желая его слушать, повернулась к Стефани.
— Я была уверена, что в субботу он был в твоей постели, и поэтому хотела с ним окончательно порвать. — Стефани открыла рот, но Кейти продолжала дальше: — Теперь я знаю, что между вами ничего не было, знаю правду.
Роберт почувствовал облегчение.
— Но это ничего не меняет.
Взяв у Стефани свое обручальное кольцо, Кейти бросила им в Роберта. Он попытался его поймать, но не сумел; оно упало в грязь у его ног.
— Между нами все кончено, Роберт Уокер. — Наблюдая, как он, не снимая с руки перчатки, пытается поднять тонкое золотое кольцо, продолжала: — Несколько дней назад я себе поклялась, что следующий год моей жизни будет другим. Думаю, тогда я даже не могла представить, насколько. Не приходи домой, Роберт. Я не хочу больше тебя видеть. С тобой свяжется мой адвокат: я подаю на развод.
Она повернулась, взяла под руку Стефани, и они пошли прочь. Пробираясь среди могил, они заметили спешащую молодую темноволосую женщину с букетом увядших цветов.
— Френсис, — сказала Кейти, оглянувшись через плечо. — Любовница Джимми.
Сняв с руки перчатку, Роберт почувствовал холод кольца на руке. Когда они ушли, он остался стоять, растерянно переводя взгляд то на него, то на быстро исчезающих за деревьями женщин.
Что только что произошло?
Да, он солгал Кейти, сказав, что не ездил к Стефани. Неужели она не поняла, почему он это сделал? Не мог же он ей сказать, что ездил к своей любовнице… хорошо — бывшей любовнице. Как бы она отреагировала, если бы узнала, что Стефани звонила ему в Рождество домой?
Нет, довольно. Со Стефани все кончено… Чтобы заставить его ревновать, она пришла сюда под руку со своим боссом. И как любая оскорбленная женщина, решила ему отомстить, настроив против него Кейти.
