4
Капитан Дорохин встретил Бестужева приветливо. Он с первого взгляда производил приятное впечатление. Крепко сбитый, лицо продолговатое, открытое, загорелое, темные казацкие усы, придававшие ему молодцеватость. Мельком оглядывая небольшую штабную комнату, Олег увидел в углу за поцарапанным письменным столом двухпудовую гирю, ее дугообразная ручка была отполирована до блеска. Без слов было ясно, что хозяин комнаты держит ее отнюдь не в качестве экспоната.
Бестужев доложил о себе по всей форме. Четко вскинул к виску руку, щелкнул каблуками и в голос добавил медной твердости.
– Проходите, сержант, садитесь, – Дорохин указал ему на табуретку. – Как говорят на Руси, в ногах правды нет.
Капитан сам расположился на другой табуретке, рядом с письменным столом. Он подробно расспросил Бестужева о душманском нападении, о ходе боя, о том, как и при каких обстоятельствах получил ранение. В беседе сообщил Олегу, что старший лейтенант Иванов дал высокую оценку его действиям как командира отделения, особо подчеркнул и личную храбрость. И еще сказал, что командование представило его к награждению боевой медалью.
– Бумаги оформили, и они ушли, только и в армии еще немало бюрократии, множество виз необходимо собрать, прежде чем будет принято окончательное решение. Как говорят французы, такова «се ля ви», – заключил Дорохин и улыбнулся в казацкие усы.
– Лично у меня возражений нет, товарищ капитан.
– Да ты вроде местного дикобраза, у него иголки подлиннее, чем у нашего обычного ежа.
– Боюсь, что у меня эти иголки слегка подстрижены.
– В здешних условиях надо, чтобы они всегда были острыми, – сказал капитан и спросил: – Пленные душманы, которых взяли в том бою, на допросах показали, что ты без оружия сразу четырех вооруженных головорезов одними руками уложил. Так было на самом деле?
Олег пожал плечами. Что ответить капитану, как рассказать? Он вообще не привык сам о себе говорить. И ответил коротко:
– Было такое.
– А подробнее? Их было четверо? – допытывался капитан.
– Четверо.
– И ты их одолел?
– Ну, не сразу, по очереди.
– Одними руками?
– И ногами тоже.
– Всех четверых?
– Я же сказал, что не сразу, а по очереди, – ответил Олег и нехотя продолжил: – Сначала того, который налетел на меня сзади. На уступе дело было, площадка маленькая. Потом еще двоих, которые нападали спереди. А с четвертым оказалось посложнее. «Дух» меня заарканил веревкой, спеленал руки. Так что пришлось работать одними ногами.
Капитан слушал, с уважением посматривал на десантника. Дорохин не первый год служил в Афганистане, приходилось ему видеть всякое. Но он еще не видел человека, который в первом же бою, в рукопашном, без оружия сумел одержать победу в схватке с четырьмя вооруженными бандитами.
– В личном деле записано, что ты был чемпионом Москвы по каратэ. Значит, пригодились навыки спорта?
– На чемпионате Москвы я участвовал как каратэк, а на самом деле тренировался в группе кунг-фу. Это китайская школа.
– Вроде боевого каратэ или боевого самбо?
– Есть отличие, – Олег невольно вспомнил, как рассказывал в Москве своим ученикам историю кунг-фу, ее особенности, и грустно улыбнулся: как давно это было, в той далекой и беспечной жизни.
– О кунг-фу слышал, но мастера по этой борьбе встречаю впервые, – откровенно признался капитан. – У десантников больше спортсменов по самбо, вольной борьбе, боксу. Так что тебе, сержант, придется поделиться своими знаниями с товарищами по службе. Если я не ошибаюсь, в личном деле указано, что ты вел секцию. Так что и карты в руки. Тем более, мы завершаем строительство небольшого солдатского клуба, который будет и спортивным залом.
– С начальством не спорят, – улыбнулся Олег.
– Разрешите!
В комнату вошел лейтенант Антонас Чепайтис. Высокий, стройный, лицо гладко выбрито, форма отутюженная, щеголеватые стрелки на брюках, заправленных в начищенные хромовые сапоги.
– Командир разведвзвода, – капитан представил его Бестужеву, – лейтенант Чепайтис. Тоже мастер спорта, чемпион Литовской республики, только по боксу.
– А мы с сержантом уже познакомились, – сказал Чепайтис. – Я побывал в госпитале, Павел Федорович.
– Похвально, – сказал капитан, – что разведка всегда первая.
– Стараемся, – ответил Чепайтис и повернулся к сержанту. – Как самочувствие?
– Нормальное, – сказал Бестужев.
– А здоровье?
– Здоров, раз выписали. Готов хоть сейчас вылететь на задание.
– С боевым заданием придется немного повременить, – сказал Дорохин. – Оклемайся немножко. Каким ты месяц назад был, не знаю, а вот сейчас, как говорят, не очень чтобы очень.
– Здоров я, товарищ капитан!
– Это по тебе видно, – и добавил категоричным тоном, видно, заранее им решенное: – Пойдешь на строительство клуба. Для начала, а там посмотрим.
– Правильное решение, – раздался чей-то уверенный голос за спиной Бестужева.
Олег оглянулся. В дверях стоял заместитель командира по политической части майор Смолин. Это был офицер среднего роста, чуть грузноватый, в очках. Он не раз приходил в госпиталь.
– Клуб строим вне плана. Он нам позарез нужен, – сказал Смолин. – Зимы здесь хоть и короткие, но довольно суровые, особенно в горных районах. В казармы мы уже перебрались. Теперь очередь за клубом. Будет там и спортзал.
– Свой спортзал – это здорово! – согласился Олег.
В тот же день Бестужев побывал на строительной площадке. Клуб сооружали, вернее, собирали, из деревянных блоков. На стройке работало два десятка солдат, направленных сюда из разных подразделений: десантники, авиаторы-технари, мотострелки. Крепкие парни, специально выделенные из рот, трудились на тяжелых работах. Они перемещали и собирали объемные блоки, монтировали перекрытия. А солдаты после госпиталя, как Олег, выполняли подсобные работы, занимались отделкой: красили, подбивали, клеили, стеклили. Работы хватало всем. Бестужев обратил внимание, что на свежем воздухе дело идет споро.
Руководил стройкой прапорщик из батальона аэродромного обслуживания, окончивший в молодости на гражданке строительный техникум. Ему на вид было лет сорок. Невысокого роста, кряжистый, большая голова, задубевшее на солнце и ветре лицо испещрено глубокими морщинами. А вот глаза у него живые, острые, с веселым огоньком где-то в самой глубине.
– Будешь вести документацию, помогать мне. Проекты стандартные, «модули» стандартные, а учет что ни есть самый бюрократический.
Глава вторая
1
Башир-хан принимал поздравления. И сам поздравлял своих ближних. Муджахеды ревностно соблюдали обычаи отцов и дедов. Они поздравляли друг друга с третьим, настоящим снегом. Как первая ласточка извещает о приходе весны, так и первый снег пророчит наступление зимы. С первым снегом афганцы поздравляют друг друга, как с первой радостью. Второй снег холодит землю, готовит ее к принятию белого покрывала. Третий снег – белое покрывало земли, очищающее ее. Чем толще покрывало, тем лучше для земли, ибо снег – это пришедшая с неба в запас на целый год застывшая вода, а вода – источник жизни.
