Она приподнялась на локте и взглянула на него.
– Разве ты не понимаешь? Феликс никогда не был в темноте. Он всегда был на ярко освещенной сцене. Ты был мужчиной во тьме.
– Абсолютно точно. А ты принесла мне свет.
Она поцеловала его.
– Нет, я имела в виду, что...
– А я имел в виду, что ты очень красива в свете луны и звезд, моя любимая, и если ты думаешь, что я собираюсь лежать здесь и обсуждать старые сны, когда мы можем начать строить будущее, то ты сильно ошибаешься. – Он перекатил ее на спину и начал ласкать с нежной неторопливостью.
– Я думала, ты приказал мне не строить воздушных замков, – поддразнила она.
– Да. Но это было до того, как я понял, что у нас есть будущее и что нам надо где-то жить, – пробормотал он.
Эпилог
Любовь – любви награда.[12]
Джон Драйден
Кэррадайс-Эбби, 1818 год
– И когда мы отплыли с вечерним приливом, дельфины следовали за кораблем, прыгая, ныряя и резвясь, оставляя за собой следы волшебного золотисто-зеленого огня, словно кометы в воде. Это было невероятно восхитительное зрелище, – рассказывала Фейт своим сестрам.
Она сидела, уютно устроившись на диване вместе со своей сестрой-близнецом Хоуп. Пруденс и Чарити сидели в широких, удобных креслах по обе стороны камина. Малышка Аврора возилась на ковре, хихикая, когда ее младшие тети, Грейс и Касси, щекотали ей пальчики. А самая младшая из сестер, Дори, показывала малышку Александра вдовствующей леди Блэклок.
Фейт понаблюдала, как они воркуют над малышами, и улыбнулась. Она сжала руку своей близняшки и прошептала:
– Я пока еще не уверена, но надеюсь следующим летом сделать эту леди бабушкой.
Хоуп удивленно взглянула на нее.
– Это секрет, – сказала Фейт, когда другие тоже захотели знать, о чем они говорят. – Между близнецами. – Ах, как хорошо быть дома! – воскликнула она и обняла Хоуп в сотый раз.
Все девочки Мерридью снова собрались вместе в Кэррадайс-Эбби, но не для того, чтобы приветствовать Фейт, ибо ее приезд стал для всех огромным сюрпризом, а чтобы отпраздновать появление на свет нового члена семьи, Александра Гидеона Освальда Кэррадайса, трех недель от роду.
Фейт и Николас, прибыв в Лондон, никого не нашли в доме дяди Освальда. Дворецкий сообщил, что все уехали в Кэррадайс-Эбби посмотреть на новорожденного.
Потом они отправились навестить мать Николаса, которая разрыдалась, увидев сына живым, здоровым, с красивой и сердечной женой. Ник и Фейт взяли ее с собой в Кэррадайс-Эбби.
– Я тоже помню огонь в воде в Италии, – внезапно сказала Пруденс. – Знаешь, я совершенно забыла об этом и вспомнила только сейчас, когда ты описала его. Это и в самом деле выглядит волшебно.
– Пруденс говорит, ты умеешь плавать, Фейт, – сказала Чарити.
– О да, это такое чудесное ощущение. – Она взглянула на младших сестер и добавила с лукавым огоньком в глазах: – Только учить обязательно должен муж. – Она подмигнула. Сестры покраснели и загадочно улыбнулись.
– Я буду настаивать на этом, – пробормотала Пруденс.
– Жалко, что вы не привезли с собой Эстреллиту, – сказала Грейс, не замечая интереса взрослых. – Мне не терпится познакомиться с ней. Мне кажется, она такая забавная.
– Да, когда-нибудь ты познакомишься с ней, но Эстреллита со своим мужем сейчас в Шотландии. Знакомится с кланом Мактавишей. Мак приедет работать в Блэклок, поэтому ты познакомишься с Эстреллитой довольно скоро. – Фейт добавила: – И если миссия Стивенса увенчается успехом, вы, возможно, даже познакомитесь с леди, которая называла меня маленькой тигрицей.
– Кухарка-француженка, о которой ты нам писала? – спросила Чарити.
– Да. Стивенс сказал, что его вдохновила витающая в воздухе романтика. Он отправился делать ей предложение.
– Я только что получила кое-какие новости, которые заинтересуют тебя, Фейт, – величаво проговорила тетя Гасси. – Похоже, что некий граф Феликс Владимир Римавски подвергся нападению группы бандитов в Париже, они посадили его в мешок и увезли в неизвестном направлении. Да, шокирующе, я знаю! – Она оглядела своих жадно внимающих слушателей. – Граф, кажется, исчез с лица земли. Ну разве не удивительно, а? Так случилось, что примерно в это же время Себастьян и Освальд были в Париже, но, увы, мужчины не собирают сплетен.
Игнорируя посыпавшийся на нее град вопросов, тетя Гасси взяла засахаренную вишню с серебряного блюда и внимательно оглядела ее со всех сторон.
– О, и еще одна новость, гораздо более радостная. У одной болгарской леди по фамилии Попова нашелся пропавший муж, которого не было много лет. К тому же ей посчастливилось немного разбогатеть. – Тетя Гасси откусила кусочек вишни. – Будучи женщиной предприимчивой, она купила свиноферму. Теперь дорогой Юрий Попов днем ползает по колено в свином навозе и помоях, а вечерами играет на скрипке в таверне, которой владеют четверо братьев миссис Поповой. Четверо больших, любящих братьев. – Она лучезарно улыбнулась Фейт. – Я так люблю счастливый конец, а ты?
– Свиные помои? – хихикнула Фейт. – А знаете, я уже сто лет не вспоминала об этом человеке. Николас совершенно вытеснил его из моего сердца.
Тетя Гасси потрепала ее по колену.
– Молодец.
В этот момент в комнату вошли джентльмены. Первым – дядя Освальд, за ним – Гидеон, Эдвард, Себастьян и Николас. Все разговаривали и смеялись так, будто были знакомы много лет.
– Брр, становится довольно прохладно, – заявил дядя Освальд, направляясь прямиком к камину. – Ну-с, юная Фейт, ты все-таки нашла себе отличного мужа, пусть он и обыграл меня в бильярд! Должен сказать, я думал, что ты попала из огня да в полымя, когда написала мне, что выскочила замуж за парня, с которым только что познакомилась, и где! Во Франции! Ты хоть понимаешь, как страшно ты рисковала, выходя замуж за незнакомца?
Фейт соскользнула с дивана, поспешила к Николасу и обняла его.
– Не было никакого риска, дядя Освальд.
Дядя Освальд вскинул глаза.
– У него красивые, большие руки, как я заметила. – Тетя Гасси подмигнула Фейт, которая покраснела, вспомнив скандальные теории тети Гасси насчет величины мужских ладоней.
Фейт прислонилась к своему мужу, все же не переставая дивиться, как ей повезло.
– Дядя Освальд, Ник – идеальный незнакомец. Абсолютно идеальный, безупречный, совершенный незнакомец. – Она взглянула на своих сестер и добавила подозрительно дрогнувшим голосом: – Он подарил мне смех, любовь, солнце и счастье, как и обещала мама.
Николас с нежностью взирал на женщину, которая подарила ему саму жизнь.
