Вместо этого Магда и Фил явились в больницу. Дженни кое-как рассказала им о случившемся, включая неожиданный отъезд Роули с Троем, который, по всей вероятности, и стал причиной сердечного приступа у Аллена. Она попыталась заставить Магду взять ее ключи, но поскольку Дженни не смогла толком объяснить ситуацию, чета Монтгомери не сразу уяснила, чем это грозит Роули.
Наконец Магда спросила, взяв ее за руку:
– Ты уверена, что его похитили?
– Судя по всему, да.
– Куда они поехали? – спросил Фил.
– Не имею понятия.
– Как чувствует себя твой отец? – поинтересовался Фил.
Дженни беспомощно пожала плечами. Сейчас как раз делали анализы. Вспомнив о Натали, она позвонила ей по платному телефону. И здесь был автоответчик. Ну что ж, ведь сейчас за полночь. Стоит ли удивляться, что она не хочет отвечать по телефону?
Она оставила короткое сообщение: «Привет, Натали. Это Дженни. У отца сердечный приступ, но пока опасаться нечего. Он в больнице Сент-Винсента. Я позвоню тебе утром».
Магда и Фил стояли перед дверью в палату Аллена, и от безжалостного света флуоресцентных ламп у обоих был болезненный вид.
– Вам не следовало сюда приезжать, – снова сказала Дженни.
– Разумеется, следовало, – возразила Магда, в десятый раз крепко ее обнимая.
– Но уж поскольку вы все равно не спите, то могли бы действительно помочь мне, если бы поехали ко мне и проверили послания на автоответчике. Возможно, Роули к этому времени уже позвонил.
– Когда он уехал? – спросила Магда, до которой наконец дошла серьезность ситуации.
– Утром. Поздним утром, – ответила Дженни, готовая снова расплакаться. – Пока я была на ранчо у Хантера.
– Ах, дорогая, только не чувствуй себя виноватой. Роули уехал по доброй воле, не так ли?
Она кивнула.
– Он взял с собой одежду… много одежды. Возможно, он предполагает… остаться с Троем.
– Ничего из этого не выйдет! – заявила Магда, тряхнув рыжими кудряшками. – Он надоест Трою. – Дженни удивленно взглянула на нее, а Магда продолжала: – Едва ли он обладает выдержкой Иова, а пятнадцатилетний парнишка способен вывести из себя самых терпеливых. Роули чудесный мальчик, но он всего лишь подросток.
– Думаешь, он захочет вернуться? – с надеждой в голосе спросила Дженни.
– Конечно! Ведь ты его мать.
– Дженни! – послышался голос Аллена, и Дженни торопливо вернулась в палату.
– Не кричи, – шепотом сказала она. – Прошу тебя, побереги себя. – Она взглянула на мониторы, как будто могла разобраться в показателях. Узкие зеленые линии то поднимались, то опускались, то шли волнообразно.
– Со мной полный порядок, – нетерпеливо сказал он. – Есть ли какие-нибудь известия о Роули? – Он начал кашлять, и Дженни взяла его за плечо.
– Папа, прошу тебя, – умоляюще произнесла она. Он отмахнулся, не в силах говорить.
– Ты должна заплатить ему деньги, – наконец прохрипел он.
– Пятьсот тысяч долларов?
– Сколько стоит твой сын?
– Он бесценен, и ты это знаешь. Но ты понимаешь также, что так мы ничего не добьемся. Роули должен сам захотеть вернуться.
– Дай Трою денег, и он бросит Роули, словно горячую картофелину.
– Папа…
– Сделай это, Дженни. Позвони юристу Джозефу Уэссверу. Он знает, что надо делать.
Дженни с беспокойством взглянула на отца. Он выглядел ужасно. Больным и старым. Они столько лет боролись с ним из-за денег.
– Ты выкупил меня из брака. А теперь намерен с помощью денег вернуть мне моего сына?
Аллен попытался улыбнуться.
– Это самое лучшее вложение капитала, которое я когда-либо делал.
Наклонившись, Дженни легонько поцеловала его в лоб. Заметив, что на его глазах блеснули слезы, она поспешила отвести взгляд.
Хантер, вздрогнув, проснулся. Объехав несколько мест, которые раньше частенько посещал Трой, он возвратился к жилищу Рэтти и заснул. И теперь он увидел, как на стоянку медленно въезжает старый «шевроле». Мотор фыркнул и заглох. Дверца распахнулась, и из машины вылез Рэтти собственной персоной. Потянувшись, он стал выгружать из машины нечто похожее на электронное оборудование стоимостью несколько тысяч долларов. Хантер наблюдал, как он в несколько приемов перетащил это в свое жилище.
– Значит, промышляешь кражами со взломом, старина Рэтти? – прошептал Хантер. – Так вот чем ты нынче зарабатываешь средства к существованию?
Он был твердо намерен позвонить Маммоту, как только все это закончится, и надежно упрятать Рэтти в тюрьму. Но не сейчас. Пока еще не пришло время.
Он снова задремал.
На рассвете на стоянку осторожно проскользнул зеленый «эксплорер» и остановился рядом с «шеви», принадлежащим Рэтти.
Для Роули все превратилось в настоящий кошмар. И виноват во всем был он сам. Почему он не слушал того, что говорила мать? Почему? Этот человек был не похож на его отца. С ним было явно что-то не в порядке. Это был настоящий комок нервов. Без конца жевал резинку да тряс ногой. Как будто был под кайфом. Но Роули к этому времени начал подозревать, что для Троя самым сильнодействующим наркотиком было запугивание людей. И еще секс. О последнем можно было догадаться по тому, как он об этом говорил.
– У тебя уже был секс? – спросил его Трой, когда они мчались в ночи в направлении западного побережья.
Роули тщательно взвесил ответ. За то время, которое он провел с Троем, он понял, что лучше сообщать ему как можно меньше информации.
– Да, я был с девчонками, – ответил он. По правде говоря, было у него несколько бурных эпизодов со страстными объятиями, которые подошли довольно близко к настоящему сексу. Но до этого дело не дошло. Он был не из тех ребят, которые носят при себе презервативы, и был твердо намерен избегать всяческих неприятных последствий, с которыми не готов справиться.
Услышав его ответ, Трой снова затряс ногой.
– Твоя мать – холодная женщина. Настоящая Снежная королева. Она нуждается в хорошем…
– Заткнись насчет моей мамы! – не раздумывая, заорал Роули.
– Ты когда-нибудь думал о ней в этом плане?
Роули пришел в ярость. Он понимал, что отец пытается завести его, но это было низко. И грязно. В темноте машины на физиономии отца неприятно сверкнула белозубая ухмылка.
– А ты попробуй, парень, – сказал он, наслаждаясь злой игрой. – Сам увидишь, что получится. Ну, будет тебе, плакса!
Рука Троя скользнула в карман куртки. Роули замер. Он почему-то почувствовал, что Трой достает пистолет.
