1
Первым делом Шарль тщательно вымыл кожевенную мастерскую. Выдраил все углы, облазил все щели, навёл такой идеальный порядок, какого не было в подвале с самого начала его использования в качестве рабочего места. Особое внимание он уделил столу. Тот был потёрт, изъеден кислотами и щелочами, покрыт зарубками от инструментов — Шарль не просто вымыл его, но даже выровнял, стесав выступы. Затем переплётчик установил в помещении восемь ламп со свечами: такого яркого света в подвале тоже не было никогда. Когда-то здесь имелось окошко под самым потолком, но Шарль заделал его давным-давно — теперь он в определённой мере пожалел об этом шаге, но выламывать кладку не стал.
Уборка и мытьё заняли почти сутки. Следующий день Шарль посвятил обустройству рабочего места. Он перенёс из верхней, переплётной мастерской всё оборудование, все пуансоны, иглы и стеки, даже массивный пресс, который пришлось разбирать, чтобы справиться с ним в одиночку. Художественную часть работы Шарль предпочитал выполнять наверху, в светлой комнате, но теперь ему требовалось, чтобы кожевенная и переплётная мастерские находились максимально близко друг от друга. Помимо оборудования, он перетащил в подвал небольшую кушетку, на которой можно было сидеть или полулежать.
На третий день Шарль занимался последними приготовлениями. Сначала он отправился на рынок и накупил провизии чуть ли не на полтора месяца вперёд, в том числе вяленого мяса, сухарей и прочих продуктов, не подверженных скорой порче. Всё это он спустил в подвал и аккуратно разложил на открытых полках у стены — раньше там лежали подготовленные шкуры, но теперь Шарль без всяких церемоний отправил материал в дальний угол и занял его место едой. Помимо еды, Шарль обзавёлся огромным количеством простынь, бинтов и повязок, а также тремя десятками бутылок с крепчайшим жжёным вином[109], от которого глотка горела, точно нероновский Рим.
Наконец, всё было готово к работе. Подвал изменился. Он стал чище, светлее, казалось, даже просторнее. В ином настроении Шарль испытал бы удовольствие при виде дела рук своих, но не в этот раз. Он осмотрел рабочее место, затем поднялся наверх и некоторое время стоял у окна, глядя на улицу. Выходы из дома он надёжно запер. Наконец, он спустился вниз.
Действо, которое развернулось далее в подвале дома Шарля Сен-Мартена де Грези, ужаснуло бы любого из живущих людей, будь то матёрый убийца или опытный хирург. Шарль медленно разделся почти догола, оставшись в одной нижней рубахе. Он сел на кушетку, предварительно поставив рядом чан с водой для отмоки. Затем он вытянул левую ногу и провёл шкурным ножом линию от колена до пятки, оставляя на голени густую кровавую линию. Вторую он провёл справа, напротив первой. Затем он окольцевал надрезы над стопой и под коленом. Кровь он не промокал.
Наконец, наступил самый сложный момент. Шарль полил нож жжёным вином и начал поддевать кожу; через полминуты она была готова к снятию — и он сделал это двумя резкими движениями, сначала содрав левый лоскут, затем — правый. Он не издал ни звука, хотя лицо его побелело, а на лбу вздулись вены. Оба лоскута тут же отправились в ведро с водой, Шарль взял свежую простыню и тщательно обвязал ногу много раз. Кровь текла, пропитывая ткань, но он обматывал ещё и ещё, пока не закрепил её окончательно.
Второй ступенью было снятие кожи с бедра. Шарль отступил несколько дюймов от паха; главное было — не повредить артерию. Он поступил точно как и с голенью: сделал два продольных надреза, затем соединил их кольцеобразными, затем быстрыми движениями снял лоскуты и поместил их в воду. Сидеть он теперь мог только на краю кушетки, держа ногу согнутой. Перебинтовывание на этот раз заняло значительно больше времени и сил, чем первое. Вторую ногу пока трогать было нельзя: она должна была оставаться опорной, пока левая не перестанет обильно кровоточить.
2
Отмока парной шкуры может производиться в простой чистой воде и занимает до двадцати четырёх часов в зависимости от качества и толщины исходного материала. Для человеческой кожи достаточно девяти-двенадцати часов. Ввиду негустого волосяного покрова достаточно одного или двух мездрений, между которыми стоит провести дополнительную шестичасовую отмоку. Первостепенная золка человеческой кожи занимает не более двух дней, но требует регулярного и тщательного перебора, поскольку кожу легко испортить. Для ускорения процесса лучше сразу использовать гнилой зольник, предварительно подготовленный путём золки других шкур. Окончательная золка занимает ещё два дня. Дернение и подходка чаще всего не требуются или производятся быстро и последовательно, без промежуточных операций. Шакшевание человеческой кожи — самая сложная и тонкая операция. За кожей необходимо следить в течение всего процесса шакшевания, независимо от состава и концентрации киселя. Последующее дубление лучше всего проводить ямным методом; через неделю кожа уже может быть готова, поэтому стоит регулярно проверять её состояние: может потребоваться до шестнадцати-восемнадцати дней. Таким образом, примерно за три недели можно получить из исходного материала кожу, готовую к обработке.