— Точно-точно,— рассмеялся Нырок.— Это будет такая же история, как когда старый Пра ходил в поле искать пастушью сумку. Это травка такая, но Пра решил, что речь идет и впрямь о настоящей сумке, полной припасов. Не волнуйся, Вепрь. Мы сделаем все, чтобы эта карта никогда не попала в руки твоих соплеменников. Если, конечно, не помрем в Золотых холмах. Тогда никакой карты вообще не будет.
— Мрачные шутки у тебя в последнее время. Прямо не узнать тебя,— внезапно, словно проснувшись, заговорил Кифр.
— Так не с чего радоваться,— помедлив, отвечал Нырок, видно простив небрежное отношение приятеля к собственной персоне.
Кифр только кивнул в ответ. Переговариваясь таким образом, отряд шел по золотистому цветочному ковру. Хельви, который потерял направление, доверился полностью Тару, который умел высчитывать его по каким-то собственным ориентирам. Они удалялись от моря и, по словам армагов, через несколько дней должны были увидеть горы. К счастью, колдовство, в отличие от дома хранителей, тут не действовало, и путникам было гарантировано хотя бы несколько часов спокойного сна в желанной темноте. На закате они разбили лагерь — прямо на цветах, потому что места вокруг не было. Осторожный Вепрь все же предложил выполоть часть растений, чтобы быть уж совершенно огражденными от их соседства, но, вырвав пару кустиков с огромными белыми корнями, переменил свое мнение и высказался в пользу того, что цветы абсолютно безопасны, а спать на них будет мягче и теплее, чем на голой земле. Нырок, который знал о растениях, благодаря своему деревенскому происхождению, побольше, чем бродяга алхин. сурово заметил, что дело не в мягкости и тепле, а в том, что они будут полоть эти проклятые цветы как раз всю ночь. Но спор не разгорелся — на это уже просто не было сил.
Пожевав рыбы и запив ее несколькими глотками теплой воды из фляг, путники один за другим упали в прохладные заросли цветов. Тирм, который должен был нести караул первым, остался сидеть на земле в совершенном одиночестве., Ночь быстро вступила в свои права. Яркие звезды зажглись на бархатном, темном небе. Изучив их, Ожидающий пришел к выводу, что они находятся где-то на западе от Горы девяти драконов и Черных гор. Таким образом, они обошли горы точно так, как это предлагал сделать Ахар, только круг получился гораздо более широким, чем планировал командир дозорного отряда. А ведь можем встретить Ахара и его воинов, прикинул Тирм.
Ученичество, которое он принял с большой охотой, сделало положение альва, с одной стороны, более стабильным, но в той же степени и опасным. Об убийстве наместника и Вепря, которого ждал хозяин, можно было забыть. Но если формально жизнь Ожидающего, отказавшегося от бывшего сюзерена ради учителя, была в безопасности, то на самом деле Тирму были известны случаи, когда некоторые могущественные повелители все равно находили возможность расквитаться с бывшими слугами. А в том, что его прежний хозяин — лицо в высшей степени могущественное и мстительное, он не сомневался ни минуты. Необходимо было придумать какой-то выход из этой западни. Конечно, идеально было бы все-таки прикончить человека, а потом объявить о своем ученичестве. В этом случае и последнее задание было бы выполнено, и сюзерен оказался бы уже не властен над ним. Но слишком уж хорошо относится Тар к Хельви, да и Тирм, пропутешествовав с наместником несколько недель в облике пса, не мог не признать, что человек вызывал в нем симпатию.
Конечно, Хельви далек от совершенства, думал Тирм, рассматривая созвездия. Но даже в его гневе есть обаяние, которое Ожидающий, подмечал до момента встречи с повелителем Верхата лишь у императора Раги Второго, — такое царственное снисхождение, которое делало любой упрек не столь обидным, а похвалу — вдвойне приятной. Не знаю, правда ли то, что наместник — бывший беглый королевич, но повелевать он умеет, это точно, решил Тирм. И пусть меня сожрет гарпия, если это умение не передается только с кровью отца и матери!
От невеселых раздумий Тирма отвлек сам наместник, который менял альва на посту и проснулся чуть раньше, чем красная звезда Огена взошла над горизонтом. Он подал знак Ожидающему, что он может смело укладываться спать, и присел на уже примятые цветы. В ночном воздухе их аромат казался особенно сильным. Хельви позволил себе поглазеть по сторонам — хотя огня они не разводили по причине отсутствия дров, в темноте видно было довольно хорошо. Конечно, если бы мое ожерелье было со мной, видимость была бы еще лучше, невольно подумал наместник и тут же вспомнил слова армага о том, что волшебное украшение никогда не было его собственностью. Он покачал головой, словно пытаясь избавиться от ненужных воспоминаний, которые могли разбудить задремавшую совесть. Наместник полюбовался немного звездным небом, а потом прилег на цветочный настил.
Какие удивительные вещи происходят со мной в последнее время, сладко потянулся он, вдохнул аромат цветов и задремал. Он не слышал уже ни храпа товарищей, ни шороха легкого ветерка в зарослях. Наместник, требовавший от воинов гарнизона Верхата строгого соблюдения дисциплины, крепко заснул на- посту. Тем более резким и внезапным было пробуждение. Он вздрогнул и открыл глаза, когда небо на востоке начало серебриться, готовясь встретить солнце. Легкий плеск воды донесся до ушей Хельви и заставил его вскочить на ноги. Неужели мы вновь оказались на море, с ужасом подумал он и замер, увидев источник звуков. Колодец богини Зорь, как называл это озерцо Тар, плескалось у самых его ног. Спутники Хельви спали без задних ног. Их слаженный храп не мог заглушить мерного плеска сапфировых волн.
Мелкие блестящие камушки, вымостившие дно, казались прозрачными. Не веря своим глазам, наместник подошел к самой воде и опустил в нее руку. Теплая волна тут же набежала на берег и лизнула его, как будто поцеловала.
— Да тебе вроде нравится являться ко мне, приятель,— немного растерянно сказал наместник, поводя рукой в прозрачной водице.
Негромкое кряканье раздалось откуда-то со стороны. Хельви обернулся, но без прежнего напряжения. Он вдруг почувствовал, что рядом с волшебным колодцем ему не грозят никакие опасности. Может, именно это так влекло к нему Тара, неожиданно подумал Хельви. Он увидел золотую птицу Фа, которая плыла по озерцу. Хвост она распушила, и он лежал на воде дивным веером. Наместник, который понятия не имел, как именно ловят волшебных птиц, на всякий случай засвистел и сделал вид, что сыплет на землю какие-то крошки. Птица презрительно крякнула и опустила голову под воду, будто не желала видеть бездарных попыток человека.
— Таким способом и курицу не приманишь,— тоном знатока сказал Нырок, поднимаясь из желтых зарослей,— Дедуля мой говаривал, что настоящий мужик должен уметь и куру ощипать, и жен пощипать. Хлопнул он однажды свояченицу по мягкому месту, так бабуля...
— Ничего себе! — Проснувшийся Вепрь с изумлением смотрел на возникшее неизвестно откуда озеро.— Это что, очередная ловушка?
— Нет, это очередное подтверждение тому, что нашему наместнику везет как никакому другому смертному,— ответил за Хельви Тар, который неотрывно глядел куда-то в сапфировые волны, словно оттуда должен был появиться как минимум трехголовый дракон.
— Это и есть колодец богини Зорь? — тихо спросил Тирм.— Я читал о нем в императорской библиотеке в Горе девяти драконов.
