Коминс надрывался. Ронин поднес его к уху: после процедуры обессмерчивания его метаболизм еще не полностью пришел в норму, в ушах отдаленно шумело, координация движений была слегка нарушена.
— Да?
— Дик! У нас недавно появились гости… — Ронин уловил в голосе Маджика некоторое замешательство, сразу его насторожившее, — что-то там у них с этими гостями прошло не совсем так. Или совсем не так?..
— Рассказывай, — сказал он, усилием воли пытаясь восстановить обычную свою ясность мысли. Получалось не очень — в мозги как будто вязкого киселя налили. Тут он вспомнил Грабера — и тот был словно заторможенный ровно до тех пор, пока не испытал боли от ожога лучевиком, — тогда он как будто внезапно проснулся. Ронин достал карандаш и, не долго раздумывая, задрал рукав и полоснул себя по левому предплечью. Уй-я!!!
— В портал сегодня нагрянули вооруженные люди, — говорил между тем Маджик. — Устроили там стрельбу и вырвались в город с оружием. Мне только успели это передать, как они объявились у нас…
Боль была сильной, но ронин сумел среагировать на нее без стонов, ограничившись горловым спазмом. В то же время эта боль и впрямь подействовала, как резкий противный звон будильника, вырывающий тебя поутру из ватной пелены сна, — кисель разом схлынул, освободив голову для какой-то новой, пронзительной ясности.
— Так, — сказал ронин. — И что?
— Дик, не знаю даже, как тебе сказать… Ну, в общем… Мои ребята их всех убили… Черт, ты гарантировал, что они будут без оружия! Ты понимаешь, что я в ответе за безопасность клана! — Маджик, кажется, пытался оправдываться.
— Всех?.. Вот и еще нам оружие! — Ронин усмехнулся чуть натянуто, наблюдая одновременно, как с волшебной быстротой зарастает на руке шрам, чувствуя, как уходит боль. Речь, без сомнения, шла о хейворках Гильдии, и было совсем неплохо, что их так сразу вывели из игры. Потом ронин нахмурился: киллеров теперь можно сбросить со счетов, но если так пойдет и дальше, то разработанный в мельчайших деталях план столкнется с серьезными затруднениями.
— Ну, не совсем всех… С ними был старик — сухой такой, патлатый, совсем древний — набор костей и метр пергамента. Его не тронули — понимаешь, мои ребята никогда не видели таких старых людей… — Маджик дал довольно точное описание человека, чье имя ставило в тупик такие могущественные организации, как СВБ. А прочие сильные мира сего перед ним трепетали просто отчаянно. Но здесь, на парии из парий приоритеты совсем не те, что в метрополии. Средняя продолжительность жизни здесь составляла тридцать пять лет, так что девяностолетний Клавдий и впрямь должен был казаться им живой мумией. Однако ронин сам был немало удивлен его личным прибытием.
— Где он сейчас?
— В жилище. Мои короеды накормили его грибочками и показывают бабам и ребятишкам. Малыша у нас два, — голос Маджика заметно потеплел, — тоже смотрят во все глаза, улыбаются — такая диковина! А как там у тебя Коготь?..
— Значит, так… — Ронин отер рукавом кровь с гладкой, без единого изъяна, кожи предплечья. Прокашлялся: всемогущий Скорпион, коварный и ядовитый в буквальном и в переносном смыслах, в качестве потехи для баб и ребятишек как-то не очень укладывался в его мозгу, даже несмотря на обретение им некой особенной ясности. Наконец ронин сказал: — Твой Коготь сейчас на лечении, к шести часам будет в норме. Плюс еще час нам на подготовку. Значит, к семи часам приведи старика в порядок и веди к спорткомплексу. И еще вот что, Мадж… Ты с этим стариком поаккуратней, прикажи своим ребятам не спускать с него глаз, но при этом пусть держатся на расстоянии. К детям, женщинам его вообще не подпускай.
— Ладно. Спасибо, что сказал. — И Маджик дал отбой.
В течение следующих двух часов он звонил всего один раз. Ронин попросил описать визитеров — гость оказался только один, по описанию Маджика, «здоровенный, вся рожа в пластырях».
Ронин дал через Маджика координаты встречи — на арене спорткомплекса в семь часов. Вообще-то он ожидал, что звонков от Маджа будет больше — по крайней мере, на один. Но… Впрочем, такая расстановка сил его вполне устраивала.
* * *
— Мы не сможем туда попасть, — сказал Каменский, закончив излагать Гору только что полученную информацию о Ричарде Крае и о месте его теперешнего пребывания. Гор уже поднялся, чтобы мчаться на всех парах к служебному порталу. После этих слов он замер. — 433 закрыта на карантин, — пояснил Каменский.
— Ублюдок!.. — Гор сжал кулаки, опускаясь обратно на стул. Ему было ясно, что блокада всех порталов на 433 — дело рук наследничка. — Грязный ублюдок!!!
Значит, их опередили, и Левински уже там. Дрянь дело. Теперь, чтобы «скакнуть» на родину человечества, им требовалась санкция Президента, а чтобы получить такую санкцию на визит в карантинную зону, на все подписи и печати необходимо было потратить не менее пяти часов времени. Они уже и так провозились на Карловых Варах, добиваясь высочайшего разрешения на блокировку основных порталов. И оплошали. Так может произойти и теперь: через пять часов уже будет слишком поздно. Разве что… отбросив колебания политического и морального характера, поставить наконец Президента в известность о существовании аппарата реального бессмертия?.. Это тоже потребует времени, но уже гораздо меньшего — Президент, оценив важность проблемы (в первую очередь лично для себя), может отдать экстренный приказ, который снимет большинство проволочек.
Гор набрал на коминсе номер, готовясь услышать голос советника, — ничего не поделаешь, обращение к Президенту с просьбой о личной аудиенции должно было проходить через этого борова с заплывшими жиром мозгами — то есть еще как минимум полчаса детальных объяснений и препирательств. Однако выбора у инспектора не было — субординация.
Я не мог предугадать в точности, как все сложится, главное пока было, чтобы состоялась встреча. И она состоялась — в семь часов, как и было намечено.
Итак, ко мне с визитом на последнюю из парий прибыл — подумать только, скоро бегемоты начнут летать! — сам наследник Президента собственной персоной. Под охраной двух лбов — один (тот самый, весь в пластыре) здоровей другого. А также сам Клавдий, экселенц, председатель Гильдии убийц, из-за неудачного для себя стечения обстоятельств — в полном одиночестве. Третьей «персоной», явившейся на мое приглашение, был телеком, то есть средство видеосвязи на подставке. Этот «гость» тоже прибыл под охраной, а вернее, под присмотром кряжистой личности в мешковатом костюме. Установив телеком справа от нас, он щелкнул кнопкой, и в экранной рамке объявилась толстая морда, едва туда умещавшаяся, — как было объявлено кряжистым «телехранителем», Иван Степанович Мурзанев, один из местных олигархов, принявший героическое решение лично поприсутствовать на нашей интригующей встрече, но перемещать в трущобы свою драгоценную тушу, вероятно, не рискнувший. Не то что Левински — тоже ведь мог прислать вместо себя телевизор, ан нет, предпочел унизиться и снизойти — дело-то миллионное, к тому же пахнет вечной жизнью, для него не исключено, что и на троне — такое экрану доверять нельзя, можно и проворонить.
