Он признался, что закрутил виртуальный роман с боевой девицей Лапой, которой требовался настоящий мачо. Марцелл почему-то загрустил и, буркнув что-то неразборчивое, поплелся к выходу.
Натягивая плащ, Лея с нетерпением предвкушала, как приедет домой, отлежится в ванне и переоденется. Она уже больше тридцати часов почти не снимала свои лучшие шмотки, которые надела вчера утром для разборки с Даном… Кстати, о нем, — вспомнила девушка, нажимая кнопки мобилы.
— Привет, это я. Чем занимаешься?
— Собираюсь почистить зубы и позавтракать. В смысле — пообедать.
— Бедняжка, — пожалела его Лея. — Мы сегодня увидимся?
Богдан неуверенно ответил:
— Я бы с удовольствием, но вряд ли выйдет. Чует мое сердце, поработаю еще час-другой, а потом завалюсь спать, чтобы не зевать, когда вечером начнется по-новой.
— Так весь день и просидишь в редакции? — недоверчиво спросила она.
— Это теперь не редакция, а блиндаж с амбразурами.
— Ладно, — сказал Лея. — Я отосплюсь и вечерком загляну в блиндаж. Чтобы морально поддержать тебя перед боем.
* * *
Форт-Мид. Агентство национальной безопасности.
Ранним вашингтонским вечером, когда на Украину наползала полночь, «Group V» подводила итоги первого дня виртуальных сражений. Пользуясь мощностью и быстродействием суперкомпьютеров Cray, группа Джека-Потрошителя подавила дюжину хакерских точек, подменив логи, так что этим бандам потребуется несколько дней, чтобы снова выбраться в Паутину.
— Завтра мы прикончим остальных, — безаппеляционно заявил Тим Бартон — гений программирования, но посредственный стратег. — К вечеру моя секция поставит Украину на колени даже без ракет и авианосцев.
Подполковник Лео Вайнберг, старый хакер, начинавший еще на РС-АТ в группе «Львы Калифорнии», скептически поцокал языком.
— Моя секция так и не смогла добраться до нескольких самых удачливых террористов, — медленно проговорил Лео. — Они словно чувствуют, что мы приближаемся к их позициям, и немедленно переключаются на новую трассу.
Бартон презрительно бросил: дескать, сегодня он лично разобрался со многими, а в следующей схватке поставит последнюю точку. Еще Тим сказал, что противник работает кустарно — после каждой смены кодировок начинает взлом с нулевой отметки.
Вздохнув, Доусон прервал дискуссию.
— Не увлекайся, Тим, — посоветовал полковник. — Их компьютеры слабее наших, и лишь поэтому они не форсируют события. Однако наши противники действуют методично и целеустремленно. Они копят информацию, пытаясь понять принцип организации наших сетей. Ты выбиваешь из игры мелочь, ландскнехтов, тогда как рыцарская конница неизменно уходит от удара.
— С чего вы взяли? — развеселился Бартон.
— Поверь моей интуиции. Я чувствую, что войну против нас ведет кто-то умный и безжалостный — мой двойник и антипод. Для нас обоих это не игра, но битва. Он подставляет нам слабых игроков, тогда как его главные силы осторожно действуют из-за кулис, чтобы ударить в самый неподходящий момент.
Доусон замолчал, подошел к окну, рассеянно глядя через тонированное стекло. Там, за автозаправкой фирмы «Шелл» пересекались два шоссе, ведущие к Балтимору и Аннаполису, а правее, возле Национального музея криптологии, теснились на стоянке лимузины.
Не оборачиваясь, полковник сказал:
— Тим, с этой минуты твоя секция занимается украинскими хакерами с улицы Джекоба Коуласа. Уничтожь их как можно скорее… Лео, ты будешь бить по мелочи. Очисть доску от пешек.
Усмехнувшись, Вайнберг негромко произнес:
— К утру на доске останутся лишь тяжелые фигуры.
— А что будет делать король, пока ферзь и слоны очищают клеточки от лишних игроков? — вызывающе бросил Бартон.
Даже тому, кто считает себя ферзем, не стоило разговаривать таким тоном с начальником «Group V». Джек-Потрошитель — это ведь не Билл Гейтс. Если обидится — не прощает…
Полковник равнодушно ответил:
— Я сделаю работу, которая не по зубам недоучившимся выскочкам.
* * *
Окрестности Киева. Бункер Верховного командования.
Доклады областных губернаторов и командиров войсковых группировок нарисовали достаточно полную картину. Страна понесла тяжелейшие потери, хотя за экономическую инфраструктуру противник пока не принимался. Большая часть ударов пришлась по военным объектам, так что жертвы среди мирного населения не превышали полусотни убитых и раненых. Но гибель десятков военнослужащих, разрушение гарнизонов и оборонных предприятий — сами по себе ставили державу на грань катастрофы.
Фердецкий был близок к панике, но бодрое настроение генералов неожиданно успокоило президентские нервы. А премьер Мурашко и вовсе светился счастьем, без конца рассказывая, как сбил вражеский самолет одним движением мышки, которую Глеб Васильевич упорно называл «крысой». Кутенко, крестный батька компьютерной бригады, тоже не уставал хвастаться подвигами своих питомцев.
Малость воспрянув духом, Фердецкий велел изложить стратегические итоги суток, и вновь был поражен, когда оказалось, что министерство обороны отнюдь не считает первую битву проигранной.
Противник совершил 1100 самолето-вылетов и выпустил 340 крылатых ракет. Каждая шестая КР по тем или иным причинам не достигла заданной цели, каждая четвертая была сбита силами ПВО. Таким образом 40% крылатых ракет было потрачено зря. В ночном бою противник потерял 14-17 самолетов, а в дневном — 20-25, причем найдены трупы семи вражеских пилотов и взяты в плен девять летчиков. Сбито в воздухе 16 украинских самолетов, уничтожено на земле — 29. Разбито 70% ложных мишеней и 20% настоящих средств ПВО. Израсходована четверть ракет «земля-воздух». Осталось 17 пусковых установок С-200, 31 ПУ С-300 и 14 ПУ С-400 — всего 150 ракет в 1 пуске. Имелось в готовности также довольно солидное число старых комплексов С-125 и С-75.
Однако главный успех достался на долю моряков, и адмирал Грабовский чуть не приплясывал, докладывая об уничтожении подлодки «Джимми Картер», на борту которой находилось до двухсот ракет разных типов. Кроме того силы флота потопили три фрегата — американский, английский и немецкий, а также тяжело повредили британский авианосец «Илластриес».
— Главной загадкой остается количество неприятельской техники, покрошенной нашими ракетными ударами, — подытожил Кутенко. — Но есть все основания полагать, что потери нанесены немалые. Во втором налете, днем, с польских, турецких и мадьярских авиабаз поднялось самолетов вдвое меньше, чем ночью.
Выслушав этот доклад, батька Роман воспрял духом и заметил с надеждой в голосе:
— Еще один день таких боев, и противник не выдержит потерь. Глядишь, дадут задний ход, а?
И снова военачальники удивили президента. Панченко отрицательно мотнул головой, сказав:
