На следующий день они отправились в путь в двух каретах. В одной ехала Джудит с детьми и горничной, в другой – Элинор и Арабел со своей няней. Чуть раньше в усадьбу отправилась еще одна карета – со слугами и провиантом. К домашним заготовкам Джудит были добавлены некоторые припасы семьи Делейни.
Когда в поле зрения появился Темпл-Ноллис, Джудит еще раз восхитилась его совершенными пропорциями и слегка испугалась масштабу предстоявших работ по подготовке дома к празднику, это казалось ей сродни задаче вычерпать реку столовой ложкой. Но Джудит была полна решимости воплотить в реальность все задуманное.
Она обрадовалась, увидев во внутреннем дворе человека, – значит, в доме есть люди! Возможно, Люси уже удалось нанять слуг.
После некоторого колебания она велела кучеру ехать через главные ворота, чтобы войти в дом через парадный вход и сразу увидеть его во всем великолепии.
– Боже мой! – ахнула Элинор, оказавшись в вестибюле. – Как здесь красиво! Но очень холодно и как-то страшно…
– О Боже! Не надо было мне позволять вам ехать сюда, – сокрушенно проговорила Джудит. – Боюсь, нам всем придется сидеть на кухне – это единственное теплое место в доме.
Бастьен и Роузи ошеломленно оглядывались по сторонам, раскрыв от изумления рты. Арабел радостно гукнула и отправилась ловить цветных солнечных зайчиков – отблески цветных оконных витражей.
Послышались торопливые шаги, и перед ними появилась пухленькая горничная. Почтительно присев в реверансе, она прощебетала, глядя то на одну даму, то на другую и не зная, кто хозяйка дома:
– Миледи…
– Я леди Чаррингтон, – помогла ей Джудит. – Как вас зовут?
– Дженни Флинт, миледи.
– Дженни, это миссис Делейни. Старшие дети мои – мисс Роузи и мастер Бастьен. Эта малышка – Арабел Делейни. А теперь скажите мне, сколько в доме слуг?
Горничная снова нервно присела в реверансе.
– Пока только десять человек, миледи, да еще те, что приехали раньше вас в карете с провиантом. Большинство из нас уже служили в этом доме, так что нам известны здешние порядки. Боюсь, нет только старших слуг, миледи. Они скорее всего уже успели получить работу в других домах.
– Семья Чарлза Ноллиса еще здесь?
– Нет, миледи. Они уже уехали в поместье Стейнингс, но миссис Ноллис велела сказать вам, что это совсем недалеко и если вам понадобится помощь…
– Сейчас нам нужна не помощь, а комнаты для меня, моих детей и гостей. Что можно для этого сделать, Дженни?
– Все спальни уже готовы, миледи. Об этом позаботилась миссис Ноллис. Осталось только разжечь огонь в каминах.
Джудит довольно улыбнулась:
– Спасибо тете Люси.
Она подумала об огромной великолепной гостиной и о том, сколько времени уйдет на то, чтобы согреть это громадное помещение.
– Нет ли в доме какой-нибудь небольшой комнаты, которую мы могли бы временно использовать как гостиную, Дженни?
Горничная погрузилась в размышления, что было вполне понятно – маленьких комнат в этом сказочном дворце не было. В конце концов она нерешительно сказала:
– Могу предложить разве что комнату-ларец, миледи.
Джудит и Элинор недоуменно переглянулись.
– Ведите нас туда, – решительно сказала Джудит.
Взяв детей, они двинулись по коридору, стены которого были увешаны великолепными картинами, а в нишах стояли ценные предметы искусства. Дети ступали осторожно, почти на цыпочках, испытывая благоговейный страх перед столь необычной роскошной обстановкой. Даже Арабел затихла на руках у матери, сосредоточенно посасывая большой палец.
Горничная открыла дверь в комнату, где было совсем темно, потом поспешно раздвинула шторы на окнах. Света прибавилось, но в комнате все равно царила темнота, потому что на потолке и стенах висели живописные панно в темных тонах.
– О Боже! – в который уже раз за этот день сказала Джудит.
Комната действительно оказалась довольно маленькой – всего в два раза больше ее гостиной в Мейфилде. Там были камин и несколько кресел.
– Прошу вас, Дженни, пришлите кого-нибудь разжечь огонь в камине и приготовьте нам чаю.
Горничная поспешно удалилась исполнять хозяйские распоряжения. Дети смотрели вокруг широко раскрытыми глазами, потом сели у окна и стали рассматривать речку. Никто так и не снял верхнюю одежду.
– Похоже, это отличная живопись, – сказала Элинор, разглядывая стены и потолок. – Причем старинная.
– Необычная отделка, – согласилась Джудит. – Но мне нравится здесь, я чувствую себя словно внутри шкатулки с драгоценностями. Теперь вы понимаете, как трудно будет превратить этот дворец в человеческое жилье, особенно для меня.
– Почему особенно для вас? – спросила Элинор.
– Потому что я к этому не привыкла…
– Но это же ваше преимущество! Не бойтесь, делайте так, как хотите.
Джудит нервно засмеялась:
– Не уверена, что осмелюсь. Наши с Леандром вкусы не всегда совпадают.
Она рассказала Элинор историю о домашнем вине из ягод бузины, и обе дамы от души посмеялись.
– В том-то и дело, дорогая Джудит, что вино ему понравится, когда он его попробует, – решительно заявила Элинор.
Но у Джудит такой уверенности не было.
Вскоре в комнату вошел молодой слуга и быстро разжег огонь в камине. Спустя несколько секунд в камине весело загудело пламя – в дымовых трубах дворца была отличная тяга.
В комнате потеплело. Потом все выпили горячего чаю и почувствовали себя гораздо лучше.
Оставив детей на попечение двух горничных, Джудит и Элинор надели свои накидки и отправились осматривать дом-дворец. Хотя Темпл-Ноллис не был таким уж большим, в нем были длинные извилистые коридоры, в которых можно легко заблудиться. Впрочем, обе дамы скоро поняли, что центром дома был большой вестибюль, к которому так или иначе вели все коридоры и лестницы.
В доме было десять отличных спален, две из которых явно предназначались хозяину и хозяйке. Собственно говоря, только хозяйская спальня и имела вид жилого помещения, – очевидно, в ней жил старый граф, – остальными же никто не пользовался. Джудит не была уверена в том, что Леандр захочет здесь спать, но все же мысленно отвела ему эту комнату со всей ее обстановкой, включая массивную кровать, украшенную родовым гербом и резными херувимами.
В спальне хозяйки стояла кровать, похожая на позолоченную гондолу. Заостренная передняя спинка кровати подхватывала и поддерживала светло-зеленую шелковую драпировку, собранную в складки на стенах, покрытых фресками, изображающими уличные венецианские сценки.
Прочие комнаты имели более традиционный вид, но каждая была украшена чем-то особенным – обоями ручной росписи, гобеленами, картинами. Ковры и шторы превосходного качества были тщательно подобраны к интерьеру каждой комнаты. Картины в массивных рамах, скульптуры и прочие предметы искусства были расставлены по комнатам с кажущейся небрежностью.
