все хорошо. Ей, конечно, потрепали нервы с судами, но она все равно осталась довольна, поскольку мама проиграла. Остальные же полностью разорвали со мной контакты. Я не интересуюсь их жизнью, а они моей… не знаю.
В начале зимы Демид настоял на поездке в Италию к его родственникам. Опасалась этой поездки, но согласилась. В аэропорту нас никто не встретил, но когда мы на машине приехали к подъезду большой светлой виллы, нас вышло встретить все семейство Демида. Еще в салоне муж показал мне, кто его мать. Мы встретились с женщиной взглядом. Я невольно поежилась от ее сурового, хмурого взгляда.
Но вот Демид первым выходит из машины, обходит ее и открывает мне дверь. Неловко выползаю из салона, оперевшись на руку мужа, и ловлю момент, как меняется взгляд свекрови, когда ее взгляд падает на мой живот. Сначала становится очень удивленным, шокированным, затем светлеет, приходит осознание, и вот уже на губах женщины расцветает широкая счастливая улыбка. Она первой бросается ко мне и воркует, как самая гостеприимная в мире хозяйка. Когда позже узнает про двойню, оказывается, что мама Демида наимилейшая женщина. Неделя в гостях показалась сказкой, и заодно я узнала, откуда у Демида есть тяга к земле и хозяйству — семья владеет обширными виноградниками. Семейное дело процветает.
Глава 45
Наступила весна. Неспешно гуляем с Демидом вдоль берега реки, выгуливая наше небольшое стадо из двух коз и одного не в меру активного кобеля. Гуляем недалеко, поскольку длинные прогулки стали даваться мне не так просто. Сама себя ощущаю грузной уткой.
В какой-то момент заметила движение в траве. Остановилась. Взволнованно сжала руку мужа.
— Демид! Смотри! Смотри!
— Что там?
— Кошка! Та самая, мама наших котят. Эй, а ну иди сюда, блудная мать! Кс-кс.
Кошке обрадовалась. Переживала, что с ней что-то могло случиться.
Кошка пару раз приветственно мяукнув, показалась из травы, но не подошла. Снисходительно посмотрела на собаку, развернулась и медленно пошла в противоположном от нас направлении.
— Демид, ну ты посмотри, а! Она опять беременна. вон как бока выпирают. Эй! Опять своих детей под крыльцо принесешь? Ну-ка иди сюда.
— Не ругай ее, — смеется муж. — Не страшно, если принесет, обо всех позаботимся и пристроим.
— Да я не ругаю, а волнуюсь. Как она одна рожать будет? Еще и голодная наверняка.
— Думаю, если бы была голодная, то подошла, а с родами уличные кошки могут справиться самостоятельно.
Вздыхаю.
— Ну хоть зашла бы в гости детей проведать, молочка попить… Кстати. Демид, я понимаю твою идею насчет создания фермы в этих краях. Коровник тоже, благо он далеко, засеять поля. Да и страусов почти поняла — подписчики в восторге от идеи выращивания страусов, плюс привлечения туристов. Но ты уверен насчет лошадей? Не слишком ли много крупных животных?
— Это тоже для привлечения сюда экскурсий и реализации продукции. Дети в будущем наверняка будут в восторге от наличия собственно конюшни.
— Ты слишком далеко в будущее заглядываешь. Когда дети родятся, им будет не до лошадей. Им бы день с ночью не перепутать. Двое, Демид. И каждый со своим ритмом. Боюсь, спать мы совсем перестанем.
— С нетерпением жду это время.
— Ой, мне домой надо.
— Опять?
— Угу, — вздыхаю тяжко.
Возле дома нас встречает хмурый Олег.
— У ворот посетитель. Это мама Марианны Юрьевны. Ей ответили, что в приеме отказано, но она не уходит, стоит у ворот. Не скандалит.
— Что ей нужно? — также нахмурившись, спрашивает Демид.
Родственники уже давно нас не “навещали”. Было долгое затишье. И вот опять.
— Она не сказала.
— Она одна приехала? — уточняю я.
— Не совсем.
— Как так.
— У нее в руках автолюлька с младенцем.
Озадаченно переглядываемся с Демидом. У меня возникло нехорошее предположение.
— Ну как, хочешь встретиться с мамой? — спрашивает у меня муж.
— Ни капли. Но она с ребенком явно не просто так сюда одна приехала. Поговорим в беседке. Пусть неподалеку Олег подежурит.
Мама, когда заходит в беседку, сама на себя не похожа. Похудела, как будто постарела, лицо серое, взгляд усталый, грустный. Тихая. Не бросается в бой как обычно. Ставит люльку со спящим ребенком на скамью рядом с собой. Смотрит в пол и не торопится начинать разговор.
— Мам, а почему ты сюда одна с ребенком приехала? Это ведь дочка Кристины? Почему она не со своими родителями? — начинаю аккуратно расспрашивать.
— Ох, такое горе.
Испуганно смотрю на маму, сразу предположив самое худшее. Кто-то умер? Но нет, о таком бы весь до меня быстро дошла.
— Что?
— Кристина с Максимом разводятся. Он сделал тест, оказалось, что Кариночка не его дочь. Он сразу как дочка родилась, вернулся из своих многочисленных командировок, а через неделю уже снова уехал, потом позвонил, сказал, что разводится и из-за чего.
— И? Что дальше? Почему ты здесь.
— Кристину новость сильно подкосила она так плакала. Была в глубокой депрессии, к Кариночке вообще подходить перестала. А пять дней назад я в магазин ушла. Возвращаюсь, Кристины нет. Записку оставила, что больше не может тут находится, уезжает. Я Кристину искала, но она, кажется, улетела за границу.
— Ты… приехала, чтобы я помогла тебе найти Кристину?
— Ох, да как же ее найти-то сейчас? Да и толку, к Кариночке она все равно не подойдет. Как бы не навредила.
Пожимаю плечами.
— Думаю, Кристина скоро вернется. Денег у нее нет, работать не любит, с жильем вероятно, тоже проблемы.
Мама смотрит с горечью и качает головой.
— Деньги у нее есть. Квартира, где мы сейчас живем… она ведь в доле у меня с твоим папой и также есть доли у родителей Максима. Они как поднялся вопрос развода, были очень злые, сказали, что либо мы продаем эту квартиру, делим деньги и Кристина с ребенком съезжает, либо они туда квартирантов поселят и будут сдавать. А квартира и так
