же столько преодолели вместе… – Слезы ослепили меня, побежали по лицу, закапали ему на рубашку. – Так не честно! Мы проделали такой путь! Помешали исполнению Желания, убили Предвестника, победили Владыку демонов и Сейгецу! Мы сделали все, что от нас требовалось! Не может быть, чтобы все вот так закончилось!
– Юмеко, послушай меня…
Я вся дрожала. Наши с Тацуми взгляды встретились. Свет в его глазах уже начал меркнуть. Одна рука едва заметно шевельнулась в сторону Сейгецу, обмякшего на камне и держащего в окровавленной ладони сверкающую жемчужинку.
– Игра еще не окончена, – слабым шепотом продолжил он. – Фуши но Тама… Верни ее Дракону. До рассвета… пока он совсем не исчез. Если получится, то, может быть, ее сила… воскресит Предвестника.
Драконья жемчужина. А ведь ей под силу не только даровать бессмертие, но и воскресить… Ухватившись за эту надежду всеми силами, я посмотрела на Тацуми. Сердце у меня заколотилось быстро-быстро.
– А если Фуши но Тама поможет тебе, Тацуми? Прямо сейчас…
– Нет! – Тацуми резко перебил меня и сжал мою руку. В его голосе слышался неподдельный ужас. Я невольно поморщилась, а он покачал головой. – Я совершенно не хочу становиться богом, – прошептал он. – А воспользоваться силой Фуши но Тамы может лишь тот, кто станет ее хозяином. Кто сделается с ней единым целым. Вот почему Сейгецу так хотел ее заполучить и ждал, когда же я зарублю Дракона – лишь Камигороши может убить бессмертного. Но если мы спасем меня при помощи этой жемчужинки, я не смогу ее вернуть. Чтобы ее у меня забрать, придется меня убить.
Я поникла. Слабый огонек надежды тут же поглотила чернота. На душе стало пусто. Всего на какое-то мгновенье моя темная сторона, о которой я прежде и не догадывалась, всерьез задумалась о том, чтобы спасти убийце демонов жизнь волшебной жемчужинкой, и не важно, какими будут последствия. Но это бы значило обворовать самого бога, забрать то, что по праву принадлежит Великому Ками, – и еще неизвестно, как это отразилось бы на душе Тацуми. Тем более что жемчужину пришлось бы вырезать из его тела… Нет, об этом и думать было нечего. Моего любимого Тацуми нельзя спасти Фуши но Тамой, остается только смотреть, как он угасает прямо на глазах.
– Неужели это правда конец, Тацуми? – прошептала я, склонившись к нему так близко, как только могла. – После всего, что мы сделали… Неужели это и есть наша участь…
– Наше время никогда нам не принадлежало, Юмеко, – мягко ответил Тацуми и заглянул мне в глаза – пристально, чуть ли не с мольбой. – Но еще можно… кое-что исправить, – прошептал он, крепче сомкнув свои пальцы на моих. – Еще можно направить эту страшную ночь на благо. Мир не может лишиться Великого Ками. Оживи Дракона. Кроме тебя… никто не сможет этого сделать. Прошу тебя. – Он выдержал паузу и кивнул. Казалось, говорить ему очень тяжело. – Пообещай мне.
Мне вспомнилось место, куда упал Дракон: он рухнул в самое сердце долины, свился вокруг жуткого портала в Дзигоку. Вот только во мне не осталось и капли страха. Ни капли ужаса, гнева, скорби, решимости, одна только леденящая пустота.
– Я… постараюсь, – шепотом пообещала я Тацуми. – Не знаю, получится ли туда добраться, но я сделаю все, что смогу. – Ведь больше мне ничего не осталось. – Обещаю.
Тацуми кивнул. Его тело обмякло в моих объятиях, а по лицу пробежала тень усталости и умиротворения.
– Только… Не надо меня оплакивать, – прошептал он и, медленно подняв руку, погладил меня по щеке, стирая ручейки слез. – Мы еще обязательно встретимся. Не важно… где я окажусь, не важно, как изменится мой вид, пусть даже меня затянет в Камигороши еще на тысячу лет… Я непременно вернусь к тебе.
Я поймала его руку и сглотнула подступившие к горлу слезы: мне не хотелось, чтобы хоть что-то помешало нашим последним мгновениям с Каге Тацуми. Опустив голову, я поцеловала его. Тацуми нырнул пальцами мне в волосы, навсегда запечатлев в моей душе память об этих секундах.
– Я люблю тебя, – прошептала я ему в губы.
Взгляд Тацуми наполнился нежностью.
– Я люблю тебя… больше всего в этой жизни… – едва слышно ответил Тацуми. – Спасибо тебе, Юмеко.
А потом свет в его глазах померк, голова упала на грудь, а тело обмякло у меня в руках. Я заплакала: громко, пронзительно я звала его по имени, а ветер равнодушно свистел вокруг нас, и буря продолжала яриться – им не было никакого дела до очередной человечьей души, покидающей тело.
Маленькая мерцающая сфера вынырнула из груди Тацуми, разбавив мрак своим светом, и полетела ко мне. Я утерла слезы. Нет, тут не одна душа, а целых две – белоснежная и багровая, они слились воедино и медленно поднялись над телом.
Камигороши, лежащий рядом с безжизненной рукой Тацуми, вспыхнул. Я вскинула голову. Лезвие налилось алым сиянием, а его зловещие отблески побежали по лицу и телу убийцы демонов. Меч упрямо, непреклонно тянул к себе – так же неумолимо утекает саке из бочки, если пробить в ней дыру. У меня внутри все сжалось от ужаса. Камигороши звал Хакаимоно.
Светящиеся сферы в воздухе задрожали – должно быть, попытались дать отпор притяжению меча. А он между тем запульсировал, все сильнее и ярче с каждой секундой, и вот уже даже совместных усилий двух душ не хватило, чтобы воспротивиться воле Убийцы богов. Мне же оставалось лишь наблюдать, как óни и Тацуми, связанных воедино, влечет все ближе и ближе к Камигороши. Помешать этому я никак не могла.
Души у меня над головой вдруг засияли ярче. Я поморщилась, на мгновение прикрыла глаза от слепящего света, а потом увидела две переплетенные фигуры: человека с темными волосами и фиолетовыми глазами – и óни с кожей цвета оникса и раскаленными докрасна рогами. Демон с рыком отделился от человека, оттолкнул его от себя, и Тацуми, покачиваясь, завис в воздухе.
– Хакаимоно… – голос у Тацуми был изумленный. – Почему…
Полупрозрачный демон устало усмехнулся.
– Ой, человечишка, только не говори, что будешь скучать. Мы оба знаем, что это неправда. – Он осклабился и указал длинным когтем на мерцающий меч. – Думаешь, мне очень хочется угодить в Камигороши вместе с тобой и твоими дурацкими человечьими чувствами? И целую тысячу лет слушать, как ты плачешься об этой девчонке-лисе? Это я не тебе подсобить решил, смертный, это я себя спасаю, а то ведь точно рехнусь. Так что обойдемся без сентиментальностей.
Тацуми поклонился.
– Arigatou… Я никогда не забуду… демона, чья душа слилась с моей.
– А я бы забыл
