с другой-то стороны – почему нет? Сатир имеет право вернуть артефакт владельцу ведь ровно такое же, как и я. Так что, не споря, снял я Громовое колесо с шеи и молча протянул сей раритет рогатому.
- Пойду засуну этот камень Перуну в… В общем, и так понятно куда, – зло кинул Орис.
Ну, и что же мне ещё было делать-то? Я только пожал плечами, вздохнул и отправился вслед за кучерявым, уже начавшим уверенно и целеустремлённо карабкаться на холмик. Не бросать же сатира одного! Родственник всё-таки, какой-никакой. Будем камешек, так дорого нам доставшийся, вместе его владельцу засовывать, в какое там место рогатый надумал. Ну, или нам с сатиром чего-куда, при таких-то делах, возьмут да засунут. Последнее, как это ни прискорбно, звучало для меня гораздо более правдоподобно и вероятно.
Тем не менее, останавливаться я не стал.
эпилог
Маша открыла глаза, в которые тут же ударил яркий свет. Непроизвольно прикрыв лицо рукой, девушка чуть повернула голову в сторону и обнаружила, что лежит на какой-то полянке. Везде, куда бы ни падал взор, виднелась высокая сочная трава, изредка перемежаемая луговыми цветочками. При этом, а мозг почему-то выделил именно этот факт, смущало полное отсутствие насекомых. Не было слышно гудения спешащих за пыльцой деловых шмелей, не кружились вокруг весёлые стрекозы, не проползали вблизи ни жуки, ни муравьи, не пищали рядом голодные и злые комары. Последнее, правда, только радовало.
Неожиданно Марию осенило. Она же должна лежать сейчас на асфальте! Разбитая и придавленная сверху тушей этого ужасного головореза, боровшегося с ней на подоконнике и совершенно не по-мужски развернувшего её под себя при падении. Бандит, понятно, рассчитывал таким изуверским способом хоть как-то поднять свои шансы на выживание. Совершенно не по-христиански Маша понадеялась, что ничего у него из этой затеи не вышло.
Вдруг, прямо перед собой девушка увидела три ростка четырёхлистного клевера. И тут же коварная память её отодвинула в сторонку полёт с пятого этажа и взамен услужливо напомнила, что найти и один-то такой цветок – большая редкость. Что же про три-то тогда говорить! И ещё, неожиданно вспомнила Маша, надо обязательно съесть волшебный клевер. Это к огромной удаче.
Не сомневаясь ни секунды, девушка сорвала все три соцветия, засунула их в рот, да даже не жуя, проглотила. И потянулась довольная – теперь-то у них с Орисом всё будет ещё лучше! Да, кажется, куда и лучше-то? Но, всё же, всё же…
И тут, непонятно отчего, мысли Марии снова вернулась к последним событиям. И первое, что пришло на ум, опять же – Орис! “Да ведь эти душегубы ворвались к ней, надеясь захватить её суженого! Надо срочно предупредить его! Он должен бежать! Он должен жить!” – пронеслось в голове.
Девушка, мгновенно забыв, где она сейчас оказалась, судорожно приподнялась на локтях. И вдруг увидела, как на вершине холмика, на котором, как снова до неё дошло, она сейчас возлежала, показался её мальчик.
- Маша?! – удивлённо воскликнул Орис, как только понял, кто находится перед ним.
- Мой дорогой! – девушка стремительно приняла полусидячее положение и протянула к своему возлюбленному руки.
Сатир, не раздумывая, бросился к девушке, в секунду оказался рядом с ней и нежно заключил обе её ладони в свои.
- Дела… – протянул я, забравшись, наконец-то, вслед за кучерявым на холмик.
- Алёша! И ты здесь! – абсолютно счастливая, произнесла Маша, заметив меня.
- Здесь, здесь. Где же мне ещё-то быть, – развёл я руки в стороны. – Не на небе же.
Мы все втроём – я, Маша и сатир – подняли головы вверх и увидели, что меня на небе, как ни странно, действительно нет. Зато там, наверху присутствовала одна очень уж знакомая нам с рогатым, удивительная такая тучка, сбоку от которой к тому же уже рыскала по сторонам не менее памятная яркая, безумная молния.
- Странно, – задумчиво произнесла девушка. – Разве так может быть?
- Нет! Ну – нет! – осознавая происходящее, толи ответил, толи сам себя попытался успокоить Орис, тщетно пытаясь оторвать свои руки от Машиных.
- Похоже, что может. Ещё как может. Ты, братец, держись там, если что, – констатировал очевидное я и начал торопливо пятиться назад. – Интересно, конечно, что дальше будет. Да, ничего. Потерплю. Потом мне расскажете. А пока я вас внизу подожду…
