нашей семьи. Уверен, я не буду первым, к кому ты обратишься, если тебе понадобится помощь, но лучше запиши меня в список.
Я вытираю глаза и сворачиваю бумажное полотенце в шарик.
— Спасибо. Это значит больше, чем ты можешь себе представить.
Безжалостная холодность Нико исчезает на глазах. Он ничуть не изменился, но мое восприятие его изменилось за последние десять минут. Мне все еще не по себе рядом с ним, меня все еще пугает его злобная энергия, которую он излучает, но сейчас по моей коже не бегут мурашки, и это уже немало.
Дверь в квартиру открывается, и Логан заходит без стука. Его взгляд сначала падает на меня, и на лбу появляются две морщинки.
— Что случилось?
— Ничего, — говорю я, мой голос срывается, хотя я улыбаюсь. — Слезы счастья.
Уголки его рта подрагивают от смеха, а глаза переходят на Нико.
— Ты заставил мою девушку плакать от счастья? Кто ты, мать твою, такой?
Нико отталкивается от шкафов и сжимает плечо Логана.
— Я оставлю вас наедине. — Он пересекает комнату, но возвращается, чтобы посмотреть на меня, его рука крепко лежит на ручке. — Позаботься о моей племяннице, Кэсс.
Не знаю, что удивляет меня больше: то, что Логан сказал им, что я беременна, или то, что Нико так уверен, что это будет девочка. В любом случае, я слишком ошеломлена, чтобы сделать что-то еще, кроме как кивнуть.
Логан прижимает меня к своей груди, как только Нико закрывает за собой дверь.
— Что он хотел?
— Он сказал, что я не должна его бояться и что они всегда будут рядом с тобой и… — Мой голос снова дрожит, потому что слова Нико задели самые забытые части меня. — И со мной тоже.
Логан целует меня в макушку.
— Он имеет в виду это, детка. Они все чувствуют себя дерьмом, как будто то, что я сомневаюсь в них, — их вина. — Он отстраняется, оглядывая комнату. — Ты собралась?
— Две сумки, как и обещала.
* * *
— Открой дверь, — говорит Логан, его тон забавен. Он в девятый раз дергает за ручку двери в ванную. — Не заставляй меня ломать дверь. Он в своем загоне, клянусь.
— Я не могу оставаться здесь с этой штукой! — кричу я, сидя на краю ванны и кутаясь в полотенце после того, как Призрак вошел в ванную, пока я была в душе. Я закричала так громко, что, наверное, половина района услышала. Еще бы на октаву выше, и окна бы точно разбились. Мои ребра сейчас принимают удар на себя и болят как ни в чем не бывало. У меня в сумке есть обезболивающие, но я не хочу их принимать, даже если они безопасны для беременных. — Обещай, что отвезешь меня домой, когда я открою дверь, — хнычу я, пульс все еще учащен.
— Это твой дом. Открой дверь.
Я здесь уже шесть часов, но он уже называет это моим домом, а не только своим.
— Он заперт?
— Да! Думаю, ты довела его до сердечного приступа своими криками, — снова усмехается он. — Открой, детка. Давай.
Я поворачиваю замок и распахиваю дверь, осматривая спальню через узкую щель. Мои глаза натыкаются на лицо Логана и его широкую улыбку.
— Ты должен отвезти меня домой.
Он распахивает дверь, заставляя меня отступить.
— У меня есть идея получше. — Он берет меня за руку, заставляя выйти из ванной, и усаживает на кровать, прижимая к уху телефон. — Тебе все еще нужен Призрак? — спрашивает он того, кто на другом конце линии. — Я был бы благодарен, если бы ты забрал его сегодня вечером. Кэсс будет спать в ванной, если ты этого не сделаешь. — Он приседает передо мной, кладет одну руку мне на бедро и поднимается выше. — Да, это сработает. Спасибо.
— Что сработает? — спрашиваю я, когда он обрывает звонок и отбрасывает телефон в сторону. — Кто забирает Призрака? Он уезжает насовсем или просто переночевать?
— Он уедет навсегда. Я мог рисковать, когда он был здесь один, но теперь, когда ты здесь… — он проводит пальцами по моему животу, — …и мой ребенок здесь, пришло время отпустить его.
— Ты действительно рад этому… — пробормотала я, очарованная радостью, сияющей в его глазах, когда он прикасается к моему крошечному бугорку.
— Никогда не был так счастлив, принцесса, — он ловит мои губы своими и опускает руку ниже, просовывая ее под полотенце, чтобы погладить мою киску. — Насколько болят твои ребра?
— Довольно сильно, но… ох, — задыхаюсь я, когда он обводит рукой мой клитор.
— Ты знаешь, что оргазм притупляет боль?
Я вскидываю бровь, борясь с желанием не позволить глазам закатиться обратно в голову от того, как приятно чувствовать, что его руки снова на мне.
— Не уверена, насколько я могу быть продуктивна.
Он вводит в меня один палец, смотрит в мои глаза, темные и возбужденные, зрачки раздуты.
— Тебе не нужно шевелить ни единым мускулом. Чувствовать, как ты кончаешь, видеть твое лицо, когда ты это делаешь…, — он добавляет еще один палец. — …Мне это нужно. — Он запускает палец мне между грудей, одним движением расстегивает полотенце и проводит зубами по соску, покрытому камешками. — Ложись, детка.
Я отклоняюсь назад, опираясь на оба локтя, а затем перекладываю руки ему на голову и поднимаю его выше, пока он не нависает надо мной и не опускает голову для поцелуя.
И впервые я не скрываю своих чувств к нему. Я не скрываю это. Я не пытаюсь подавить это. Я позволяю любви поглотить меня целиком и передаю ее в поцелуе, чтобы он почувствовал, как много он для меня значит.
— Я не хочу никогда оставаться без тебя, — шепчу я, проводя пальцами по его лицу. — Я всегда буду любить тебя так, как никто и никогда не сможет.
Он открывает рот, но я не даю ему произнести ни слова, притягивая его к себе для очередного поцелуя.
Я не хочу слышать, что «я тоже тебя люблю».
Я не хочу слышать, что «влюбляюсь в тебя».
Мне
