возразил Заха. – Если бы тёмный бог решил выйти, земля бы разверзлась, произошли бы невероятной силы землетрясения и катастрофы. Не знаю, смог ли бы уцелеть даже этот город, хоть он и находится под защитой одного из величайших артефактов.
- Разве я неправильно понял текст таблички?
- В основном правильно, но есть нюансы. Один из подземных богов, которого южане называют Нгархом, действительно имеет доступ к поверхности, но никогда в истории он ещё не выбирался наружу самолично. Речь идёт о посеве – личинках, спорах – называй, как нравится, суть примерно похожа. Божественный паразит заражает зверя или человека, превращая его в частичку себя. Но пожирающее пленников существо, от котором ты рассказывал, — это лишь дитя, мелкое чудовище по сравнению с родителем. Они наверняка связаны единым сознанием, но физически всё-таки являются отдельными организмами.
Прежде чем Кевин успел что-нибудь ответить или спросить, Заха вдруг сменил тон с менторского на шутливый:
- Ну что, заслужил ли я, наконец, награду? Примете к себе? Позволите вставить в стареющее тело чудесные импланты?
- Кхм…- поперхнулся от неожиданности Кевин.
- Я бы хотел жить дольше, как занебники… - мечтательно улыбаясь, продолжал Заха. – А ещё было бы интересно взглянуть на родную планету с высоты, из космоса…
- Ну…Сам я не уполномочен принимать подобных решений… - смутился Кевин, что с ним случалось довольно редко. – Признаюсь, слышать о подобных наградах не приходилось. Однако и такого объема знаний никто никогда не предоставлял. Твоя библиотека содержит больше информации, чем все результаты наших исследований. Потому я могу попытаться замолвить…
- Ладно, не беспокойся. Я же пошутил, - хрипло и неестественно рассмеялся Заха, дружески хлопнув Кевина по плечу. – Думаю, ещё лет сорок протяну и на собственных эликсирах. Так что надеюсь столетний юбилей отпраздновать.
- Тебе шестьдесят? – удивился Кевин, наконец-то получив ответ на давно возникший вопрос о возрасте отшельника. – Очень хорошо выглядишь для…
- Для местного? Не стесняйся, чего уж там. Да, ты прав. У нас рано взрослеют и стареют. Сорок лет – уже старик. До пятидесяти-шестидесяти доживают лишь единицы.
- Но тебе удалось обмануть возраст. Небось, помогли знания, почерпнутые из древних табличек?
- И это тоже, конечно… А ещё наследственность! – многозначительно сообщил Заха. Попытался заинтриговать, но так и не дождавшись от Кевина вопросов, добавил сам:
- Чистая и благородная кровь, помноженная на специально отобранных рожениц, самых здоровых и красивых женщин мира. Никакого инбридинга, с каждым поколением мои предки становились лишь лучше.
Такие слова действительно отвлекли Кевина от постоянных раздумий об артефактах, богах и магии. Он посмотрел на Заху внимательней, пригляделся, словно увидел его впервые.
- А так? – отшельник поставил лампу позади и повернул лицо так, чтобы Кевин рассмотрел в пляшущем свете его профиль.
- Ты снова шутишь? – лорду померещилось, что профиль Захи сильно смахивает на тот, который чеканили на старых имперских монетах.
- Кого-то напоминает? – усмехнулся отшельник.
- Сам знаешь. – буркнул Кевин. – Однако тот человек давно мёртв. Я лично присутствовал на торжественных похоронах.
- Даже так? Лично присутствовал? – эти слова, казалось, чем-то обидели Заху. – А выглядишь так, будто вдвое моложе меня. Мне тогда ещё только-только шесть стукнуло. Впрочем, вы, занебники, всегда выглядели не по годам молодыми. Что тогда, что сейчас.
- Тогда? Ты встречался с искателями в детстве? – тревожная догадка зашевелилась в сознании Кевина. – Заха, говоришь… Сокращенно от… Неужели… Захарикс?
- Ну наконец-то! – обрадовался отшельник. – А то я уж начал сомневаться в твоих умственных способностях. Всё верно. Перед тобой законный наследник престола, сын невинно убиенного вами императора Манорикса.
Кевин не знал, как реагировать на новость. Мало что ли было удивительных открытий в последние дни, так ещё и это… Наконец, подобрал, казалось бы, нужные слова:
- Если ты действительно тот, за кого себя выдаёшь, то должен знать: тебя искали, чтобы посадить на престол. Согласно закону и праву. Насколько мне известно, там был несчастный случай, а не дворцовый переворот.
- Не беспокойся на сей счёт, - с деланной беспечностью отмахнулся Заха, не дослушав оправдания до конца. – Не велика радость быть марионеткой при регенте-занебнике. Так что хорошо, что нашлись честные люди, укрывшие меня от ваших глаз.
- Но… - хотел ещё что-то возразить Кевин, однако Заха жестом остановил его:
- У меня есть небольшой сюрприз для тебя. Пойдём-ка, взглянешь сам.
Заха развернулся и направился к выходу из библиотеки. Всё ещё сбитому с толку Кевину не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
Минут пять мужчины куда-то шли путанными коридорами. Впереди бесшумно ступал муляк с лампой, освещавшей путь. Ещё один, ничем не отличавшийся от первого, тоже с лампой, замыкал процессию сзади. Наконец, они вошли в просторный зал. Не такой большой, как библиотека, но тоже достаточно величественный. Это помещение скорее напоминало музей или лабораторию. Кунсткамера, скрещенная с кабинетом доктора Франкенштейна – пришло Кевину на ум.
Зал выглядел более светлым, чем большинство помещений зиккурата. Если обычно темноту рассеивали масляные светильники в руках муляков, здесь существовало собственное освещение. Вдоль стен крепились прозрачные, вероятно стеклянные, ёмкости со светящейся внутри субстанцией. Возможно, что-то фосфоресцирующее из местной флоры или фауны. Учитывая изрядное количество таких ламп, итоговое освещение получалось более-менее приличным.
- Помнится, я как-то обещал тебе показать мою лабораторию, - сделал приглашающий жест Заха, - ну вот, можешь осмотреться.
Кевин озирался вокруг, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, лаборатория выглядело диковато, по-варварски. Уродливые внутренности, плавающие в мутной жидкости, распятые на стенах тушки странных зверей, бессмысленные нагромождения трубочек и проводов – всё это вызывало скорее брезгливость, чем интерес и уважение. С другой стороны, здешние безумные конструкции на порядок превосходили нынешний технологический уровень Персефоны. На взгляд Кевина, оборудование можно было соотнести с восемнадцатым-девятнадцатым веком земной истории, то есть лаборатория Захи на столетия опережала своё время.
- Неужели ты сам всё это создал? – спросил Кевин.
Видно было, что честолюбивый Заха счёл вопрос за комплимент. Он горделиво приподнял подбородок и молча кивнул, довольно улыбаясь.
- Ты значительно опередил время. Даже в Калантии нет подобных изобретений, - заметив лазейку, продолжал нахваливать отшельника Кевин. – Возможно, стань ты императором, ваш мир потерял бы самого гениального учёного в своей истории.
- А, ты снова об этом… - помрачнел Заха, и Кевин понял, что ошибся – не стоило упоминать политику и вопросы
