что-то внушал Леви, насмехался над демоном, нервируя и провоцируя его своими приказами. Я слышала тихое рычание мантихор, их странную борьбу с детьми, которые явно не хотели умирать, но ничего не могли поделать — приказ есть приказ, магия только так работает. Хотя если убить Дайна, то все подчинение перейдет победившему. Нет смысла спасать пленных, если будем тратить на них время — проиграем. И жертв будет невероятное множество. Нужно убить Дайна, нужно ослабить его силу, но, черт возьми, как это сделать?
Тэя ясно дала понять, что она вне игры. Девушка с легкостью приковала себя к стене, используя сорванные кем-то оковы. Да, она могла из них вырваться, но мы бы это заметили и успели уйти от внезапной атаки. Гест не покидал эльфийку — встал рядом, но так, чтобы видеть ее движения. Его кулаки то сжимались, то разжимались. Костяшки пальцев побелели от перенапряжения, а скрежет зубов не расслышал разве что глухой. Лоррн тоже терял контроль, сам факт того, что на эльфийскую кровь подняли руки для него был своего рода пощечиной — неким вызовом, оскорблением его расы. Такого эльфийский правитель простить не мог. Леви же наблюдал за Дайном — пристально, борясь с ненавистью и болью, стараясь сохранить хладнокровие.
— Надо дать понять про пар, — рассуждал Михаил, — но я понять не могу, как именно.
Я тоже не могла принять решения, а затем, когда в разговоре наступило молчание и было видно, что Дайн выбрал новую жертву, я вмешалась:
— Здесь ты детей мучал? — мой голос сорвался, — что ты с ними делал?
— А не все ли равно? Уж тебе-то должно быть ясно, что происходило на этих столах…
— Ты всех убивал, — рыкнула я, — это и так ясно, но как? Черт возьми, как ты объединял души? Ни за что не поверю, что эти дети добровольно соглашались на подобное!
— А не все ли равно? — вновь прошептал Дайн, явно не понимая, зачем я тяну время, да и тяну ли его вообще.
— Что в колбах? Ты их чем-то опоил? Перед тем, как объединить, ты их чем-то травил, так? Что это за розовая дрянь?
— Не понимаю… А не все ли равно?
Да что он все заладил… Черт, Леви, ну пойми уже! Я же указываю на склянки, а в них клубится розовая жижа, отдаленно похожая на этот чертов Пар!
— Там какой-то розовый дым, — прошептал Гест, — на пар похожий, но не думаю, что важные ингредиенты хранятся в этой комнате. Да и на разговор он явно не настроен…
Я вижу, что не настроен, чтоб вас!
Достать просто так Пар я не могла — нужно не только место, но и расстояние. Желательно такое, чтобы в процессе броска закупоренной склянки, мне на радостях голову не снесли — везде враги, даже дети, даже Тэя.
Я не знаю, понял меня Леви или нет, но стоило Дайну вновь приказать жертве совершить самосуд, как демон молниеносно выпустил над его головой небольшой, но очень мощный пульсар. Дайн уклонился, но жертва нанесла себе раны. В этот же миг потолок стал рушиться, а все, кто еще остался жив, бросились в наши стороны.
— БЕЖИМ! — скомандовала Совесть.
Оттолкнувшись от земли, я мигом взлетела по образовавшейся каменной насыпи на уровень выше. Множество рук пытались схватить меня за ноги, за одежу, хоть за что-нибудь, но не успели — из-за страха, что придавал сил, мне показалось, что за спиной выросли крылья.
Клинок… Еще один…
Я отбивала их вновь и вновь, перехватывала снаряды и отправляла обратно жертвам четко понимая — сейчас я на войне. И жертв не избежать.
Заперев эмоции, закрыв их очень глубоко внутри себя, я всеми силами пыталась превратить свое «я» в подобие машины — ни чувств, ни сожалений.
Так делала Мира, когда была жива. Так поступали многие, кто сражался на поле боя, среди врагов, всеми силами желающих выжить, но выживет только сильнейший.
Раньше я слышала разговоры о том, что на войне нет места сожалению и сочувствию, что если даже в момент перемирия рядом с тобой стоит враг, то до скончания веков он врагом и останется. Даже сейчас, подчиненные чужой воле демоны и люди были жертвами, способными отправить меня на тот свет.
Воля случая, сила и желание жить — именно эти составляющие играют особую роль в этой битве.
Уклоняясь от пульсаров, я бежала вперед сквозь завалы камней и прочей рухляди — эта часть замка была почти полностью разрушена и непригодна для жизни. Вновь и вновь мы уходили от смертельных атак, вновь и вновь Леви вместе с Гестом успевали расставлять ловушки, попав в которые жертва теряла сознание. Многие в них попались, но были и те, кто с легкостью читал каждый шаг демона и мага.
И это были другие демоны.
Те, что стояли в очереди на трон, имен которых я не знала. Они сохранили в себе нечто большее, чем просто возможность следовать указам — они видели атаки, планировали нападение, просчитывали наши действия и были очень опасны.
Лорд замыкал всю процессию, он будто бы все еще боролся, словно специально спотыкался, теряя скорость, набрасывался на выступы и разрушенную мебель, метал подобранные с пола клинки, но будто бы метил во врага.
В конечном итоге один из демонов развернулся и с одного удара вырубил Лорда. Я не видела, куда упал демон, но слышала, как его тело придавило какие-то бумажные кучи.
— ПРИГНИСЬ! — прокричав это, Леви резко выбросил в мою сторону несколько пульсаров. Стоило нам выбежать в зал, как со стороны еще одного коридора показались Восставшие — да когда это уже кончится? Их тела передвигались быстро, резко, но в отличие от живых имели раны и переломы, которыми можно воспользоваться.
Именно это и сделал Гест с Лоррном — они оба стали наносить удары на конечности, не позволяя восставшим вставать и продолжить преследование.
— Пар при тебе? — рыкнул Леви, вновь и вновь отбиваясь от атак демонов.
— Да!
— Беги за мной!
Не останавливаясь, мы следовали за Леви, как за путеводной звездой. За нашими спинами враг начинал догадываться, что у нас появился какой-то план — это было видно по лицам подчиненных, а так же по самому Дайну, который все же показался за спинами из живой стены. Иногда, в отражении разбитых зеркал и мраморных поверхностей, я замечала, как Дайн словно что-то ищет в сознании своих подчиненных — демоны один за другим совершали внезапные резкие движения, их головы дергались, а руки взмывали в стороны. Ищет что-то в воспоминаниях? Ему
