небольшой шаг назад и приблизилась ко мне, когда ее отец попытался подойти к ней.
— Я трезвый, правда. С тех пор, как вы с мамой переехали.
— По крайней мере, это уже что-то. — Проворчала Луна.
Мужчина, имени которого я не знал, почесал затылок и оглядел закусочную.
Что он искал?
Готовую отговорку или причину, по которой он не позвонил Луне?
— Не хотите ли перекусить?
— Мы уже поели, спасибо.
— Как Руби и Итан?
— Хорошо.
Разве не уместно было также спросить, как она?
— Не собираешься ли ты познакомить своего друга со своим стариком? — Попытался он разрядить напряженное настроение.
— Это Уэстон. Мой парень. Тот самый, с которым я сейчас ухожу из закусочной.
Луна не стала ждать его ответа и потянула меня за собой.
Она открыла дверь, которая хлопнула со звоном.
— Луна. — Остановил нас ее отец.
Она повернулась и ждала, как и я, что он еще скажет.
— С днем рождения.
Мудак.
Я считал своего отца мудаком, но человек, выдававший себя за отца Луны, был мудаком вдвойне.
Мы вышли из закусочной, и она разрыдалась в моих объятиях, когда мы стояли за моей машиной.
48. Уэстон
Остаток вечера в день ее рождения прошел не так, как я планировал и представлял.
Придя домой, мы сразу же легли в постель, и она, зарыдав, уснула в моих объятиях. У меня разрывалось сердце, когда я видел ее в таком состоянии, и в то же время я чувствовал себя таким беспомощным.
В тот вечер я хотел сказать Луне, что люблю ее, но мне казалось неправильным говорить это после встречи с ее отцом, потому что я не хотел, чтобы она подумала, что я говорю так только потому, что это удобно в данной ситуации.
Я хотел сказать ей об этом, потому что действительно люблю ее.
Сначала мы еще разговаривали об этом, и она рассказала мне о том времени до аварии, когда ее отец потерял юридическую фирму.
В какой-то момент мы замолчали, когда она лежала у меня на руках, и я заметил, как она вздохнула. Я старался утешить ее, как мог, крепко обнимал и говорил ей позитивные слова, и с тех пор прошло три дня.
Днем Луна была в доме вместе с мамой, чтобы расставить мебель и перенести в дом первые вещи.
А я с восьми утра до семи вечера большую часть времени проводил на ледовой арене или в плавательном зале.
Стратегические совещания, сухие тренировки, тренировки на льду и плавание на выносливость.
Плавательная арена открывалась только в пять часов дня, потому что до этого проходили соревнования «Истбургских акул».
Луна и Люси смотрели, как Ария плывет свою эстафету, а когда соревнования закончились и команда вошла в плавательный зал, мы увидели друг друга лишь мельком, потому что я вернулся домой только вечером.
Несмотря на то, что мы засыпали и просыпались в одной постели, я скучал по Луне. Весь день мои мысли витали и кружились только вокруг нее.
Мы не виделись почти все время, а если и виделись, то только урывками, а потом ложились в постель, трахались и засыпали, потому что очень устали за день.
Сейчас я сидел в своей машине и уже припарковался перед зданием, где мой отец праздновал торжественное мероприятие по случаю пятидесятилетия компании «Синклер Констракшн».
Я хотел спросить ее, не хочет ли она быть моей парой на сегодняшний вечер, но забыл об этом из-за стресса, связанного с Неделей игр и переездом.
Это не давало мне покоя, потому что я хотел быть хорошим парнем.
Мое настроение было ужасным. Мы проиграли игру, что было очень плохо, но еще больше меня раздражало то, что Луна не могла быть там.
Сначала я искал Луну в большом зале, но ничего не вышло, так как папа уже подходил ко мне, а я даже не знал, какое платье на Луне. Не говоря уже о цвете.
— Ну вот, наконец-то!
Он похлопал меня по плечу, и я пошел с ним к народу, где пожал тысячи рук и вынужден был по десять раз рассказывать старикам, что я изучаю и чем хотел бы заниматься в будущем.
Я ни разу не соврал. Я всем говорил, что хочу превратить свое увлечение хоккеем в профессию.
А потом я увидел ее, и сердце мое забилось. Святые угодники.
Это была моя девушка.
— Извините, пожалуйста, я на минутку. Мне нужно поздороваться со своей девушкой. — Извинился я перед пожилой дамой, носившей серьги размером с шайбу.
Я не мог оторвать глаз от Луны, и мне было все равно, что подумает обо мне папа, когда я посмотрю на него, прежде чем подойти к Луне.
Волосы Луны были вьющимися, на ней было темно-синее атласное платье в пол, облегающее грудь, с тонкими бретельками, украшающими плечи.
— Ты выглядишь так прекрасно. Боже, я до сих пор не могу поверить, что ты действительно моя девушка.
Я обнял ее за талию и поцеловал на глазах у всех.
Большинство людей, наверное, все равно не могли видеть дальше полуметра без очков, но я поцеловал свою девушку на глазах у Камиллы, Руби и моего отца. Это было самое лучшее чувство, когда она наконец-то снова была рядом со мной и целовала ее.
— Ты тоже неплохо выглядишь.
Она обняла меня за шею и снова поцеловала.
Я хотел бы целовать ее вечно.
— Пойдем со мной.
Я взял ее за руку и пошел обратно к женщине, которая разговаривала с моим отцом.
— Миссис Хастингс, это Луна, моя девушка. — Представил я ее.
— Приятно видеть такую красавицу рядом с Уэстоном. — Она похлопала Луну по руке, и Луна поблагодарила ее за комплимент.
Эта девушка была для меня определением совершенства и чистой магии.
Пока миссис Хастингс была полностью сосредоточена на Луне, потому что она изучала то, что изучала внучка миссис Хастингс Грейс Хастингс в университете Истхилл-Кост на побережье Нью-Джерси, мой папа отозвал меня в сторону за один из столиков бара.
— Почему ты не рассказал мне об этом? — Прошептал он, потягивая из своего бокала шампанское.
— Потому что тебя никогда не было рядом, а сказать тебе о том, что мы с Луной вместе, было как-то неловко.
— Она не отвлекает тебя от всего этого хоккейного дерьма?
Я пропустил слово после «хоккей» потому что был поражен, что мой отец вообще использовал слово «хоккей».
— Нет, абсолютно нет. Она очень поддерживает меня в этом. — Объяснил я, опираясь предплечьями на
