смотреть своими глазами.
Кумар успел отряхнуться и пробежать изо всех сил всю лестницу, чтобы открыть передо мной двери.
– Господин Уитман, мы предоставим вам любые отчёты по запросу…
– Нет! – я рявкнул и сделал шаг к администратору, – Нужен полный доступ к любым рабочим файлам. Разговор окончен.
Несчастный сжался в комок на полу, обхватив руками колени и зажмурился, но тут же подскочил и бросился куда-то по коридору.
Роль Пола оказалась не слишком сложной и была сыграна хорошо. Информационный центр находился глубоко под зданием, погружённый в гигантский бассейн с жидким гелием. Рэйчел рассказала, что для защиты данных используется старый аппаратный метод: полное отсутствие выводов во вне. Вычислительные блоки могли только получать сигналы из сети, но не было никакой возможности считать результаты их работы, кроме непосредственного подключения оператора в специальной комнате.
Я подошёл к контрольному пункту. Четверо охранников опознав сигнатуру души Пола вытянулись по стойке смирно, боясь дышать, и только боевые антропоморфные роботы продолжали следить за мной. Эти жутковатые машины управлялись химерой из искусственного интеллекта и омегами рабов, сильно ограниченными с помощью контролирующих систем их душевных сфер. Едва ли в них теплилось полноценное сознание. Не уверен, что эффективность такого симбиоза была выше, чем у чистых синтетиков. Очередной пример жестокого наказания, сродни древним мифам о вечных проклятиях.
Лифт буквально выстрелил в шахту, набирая дополнительную скорость с помощью реактивных двигателей. Ускорение вызвало сильный дискомфорт, но удобное кресло с компенсаторами помогало удерживать в желудке остатки завтрака.
Холод и пустота. Лишь доверенные операторы парами спускались сюда раз в несколько суток, чтобы достать очередной кусок знаний и передать в личный архив владельца Коцита на Приму.
Сумрак. Машинам не нужен яркий свет, а только энергия и код, который даёт им смысл бытия, одновременно являясь и самим бытием.
Моя цель – комнатка в конце коридора с единственным креслом и небольшим обручем на голову для присоединения человека, висящем на подлокотнике. Пластик сидения неприятно холодил даже через одежду, а обруч впивался в лоб чуть выше висков своими острыми гранями. Я дал команду на загрузку и ничего не почувствовал, потому что код оказался несовместимым с моими дешифраторами. Что ж, специалисты разберутся, а мне даже не хочется вникать в деятельность корпорации. Кажется, я и так слишком много увидел здесь, чтобы заслужить реабилитацию.
2.15 Первый круг
В голове непривычно гудело. Информация почти полностью заняла все мои накопители. Я никак не мог сосредоточиться и встать, зрение подводило – всё плыло перед глазами. Прохладный стерильный воздух с сильным запахом озона проникал в лёгкие и, казалось, растворял их, словно кислотой, но дышалось легко. Сознание захватывали спокойствие и апатия. Какая-то одинокая частица меня, сохранившая волю, суетливо копошилась в голове, словно в поисках чего-то крайне важного. Я распался на мелкие кусочки и целиком состоял из осколков, никак не желающих объединяться.
Белые стены. Не идеальные. С разводами и дефектами текстуры не от времени, а потому что дешёвые. "Стоило покинуть центральный мир, и сразу облетела позолота…" – подумал я. Логические цепочки змеиным клубком заворочались внутри головы. "В колониях всегда хуже, чем в метрополиях, – возникла очевидная мысль и так же очевидно продолжилась, – Удержать рабочих в провинциях можно силой или наркотиками." И в этот момент я понял, что нарушения когнитивных (мыслительных, прим. авт.) функций никак не связаны с переполнением данными. В атмосфере в избытке присутствовали психотропные вещества. Неизвестные моим рецепторам соединения постепенно лишали воли. В другое время, возможно, эффект не был бы таким сильным, но сейчас ударная доза наркотиков наложилась на усталость и стресс.
Осознав проблему, я запустил более глубокий анализ воздуха. Коцит в очередной раз смог удивить: на субъективном мониторе поплыли изящные схемы множества транквилизаторов, нейролептиков, седативов и прочей химии. Фармакологическая группа имплантов не могла быстро справится с таким коктейлем самостоятельно, пришлось применять собственные знания и оптимизировать выработку антидотов.
Наконец вернулась способность управлять своим телом, я встал и пошатываясь направился к лифту, опершись рукой о стену. Тошнило. С трудом удерживая в желудке скромный завтрак, я выдавил ухмылку на пункте охраны. Подбежал незнакомый молодчик и растянул лицо в улыбке.
– Господин Уитман! Управляющий колонией направил меня к вам, чтобы…
– Заткнись… – грубость далась легко. Я обратился через эмулятор сферы души к окружению, надеясь, что Пол оставил для себя возможность поиграть в бога среди обычных смертных. Оставил. Откликнулось всё: воздух, само здание, импланты всех до единого служащих вокруг. Я видел тысячами глаз, слышал оглушающий рёв множества мысленных потоков, чувствовал многокилометровой лоскутной поверхностью чужой кожи. Не просто подглядывал, словно оператор скрытых жучков и камер, но имел полный доступ, больший, чем личности людей заключённые в телах, мгновенно перешедших под мой контроль.
– Простите! – выкрикнул молодой человек, – Я исполню всё…
Я хотел повторить приказ, но с удивлением заметил, как охранники синхронно повернулись и набрали воздуха, чтобы хором повторить за мной. Власть над жизнями людей у владельца корпорации оказалась полной и безграничной до той степени, когда все дёргаются на ниточках, не в силах самостоятельно даже справить нужду. Я отключился от управления персоналом, запросил ближайшие рои наномашин о помощи в детоксикации, посмотрел на трясущегося передо мной юнца и негромко, с некоторой лаской повторил:
– Заткнись… – немного погодя добавил, – Как тебя зовут?
– Р-реджис, – в словах ощущалась неуверенность, – Реджис Кук.
– Хочу прогуляться по городу. Можешь побыть тенью, – всё произносилось через зубы, в сторону, не глядя на парня.
Лёгкое движение мысли, и через секунду элитное такси уже ждало у выхода. Реджис поспешно заказал машину себе, было слышно, как он говорил с кем-то по коммуникатору, чтобы получить транспорт, как можно скорее. Он не рискнул напросится лететь вместе со мной, и это было правильно: Пол Уитман в дурном настроении мог бы выкинуть спутника на высоте просто шутки ради. Располагаясь поудобнее на широком сиденье, я обернулся и увидел, как молодчик сосредоточенно смотрит в мою сторону, вцепившись в штурвал ручного управления – смертным запрещалось управлять транспортом с помощью нейроимплантов.
Манёвренность люксового аэрокара ограничивалась лишь объективными законами физики, тогда как машина Реджиса была запрограммирована соблюдать скоростной режим, правила движения и прочие установки создателей, поэтому двигаясь над административным центром, я закладывал сложные виражи, но старался, чтобы мой хвост не оторвался.
Верхний слой престижного жилого района светился цветными огнями рекламы. Сотни небольших бутиков и магазинчиков облепляли жилые здания, словно паразиты или фурункулы. Запутанные дорожные развязки образовывали сеть, где каждая узловая точка стремилась объединится со всеми другими, что приводило только к усложнению
