топорно и оставили следы. Тыря точно не знала, к кому ее отправили, но обрадовалась и одновременно испугалась, когда узнала. Значит, подумала, что может навредить своим заданием. Сконм наверняка знает, что жрец Бирканитры обязан хранить целомудрие. Это или очередное испытание или ловушка. Или и то, и другое.
Тыря робко кивнула и снова заплакала.
— Он убьет меня!
— Это будет последнее, что увидит эта крепость, — решительно пообещал Гарб.
Здесь он был готов идти до конца и похоронить под толщей камня всю эту банду, если они хоть как-то заденут его друзей или эту девчушку. Самочка все еще всхлипывала, и он не придумал ничего лучше, чем обнять ее и погладить по голове.
Так она и уснула — зелье наконец подействовало. Шаман накрыл Крохотырю одеялом и сполз на пол. Ему безумно хотелось лечь рядом. Однако чувство, что он может не удержаться и поддаться соблазну, заставило его разместиться на полу прямо на постеленной тут шкуре какого-то неведомого, но очень крупного и пушистого зверя. Котомку гоблин положил под голову и спустя какое-то время уснул.
* * *
Совершенно бесшумно — щедро смазанные петли не скрипят — дверь приоткрылась, чтобы впустить еще одну особу с непослушной каштановой прядью, постоянно выбивающейся из-под маскировочного костюма.
В этот раз она готовилась основательно. До сих пор только одному самцу удалось ее обнаружить, причем дважды. Третьему разу не бывать! Вернулась с задания — и сразу за подготовку. Это будет приятный сюрприз: она незаметно подкрадется сзади, обнимет и поцелует. А если он будет лежать, то можно прилечь рядом и лизнуть в нос или ухо. Может быть, он все-таки оттает хотя бы на этот раз.
Красться пришлось еще тише, а запахи нещадно смыть, чтобы ничем себя не выдать. Получилось! Кажется, не заметил. Дрыхнет зараза… на полу. Почему на полу-то? А это еще кто на тюфяке?
Чтобы не издать яростный вопль, пришлось сильно прикусить губу. На секунду нельзя оставить одного! Вот, значит, как ты благодарен за спасение!
Она задохнулась и выскочила обратно в коридор. Прикрыла дверь, сделала пару шагов, сорвала с головы капюшон и уткнулась пылающим лбом в прохладный камень. Почему все вечно идет не так?
— Гадхе! — стукнула хапуга кулаком по стене.
Капелька крови потекла по подбородку, а во рту стало солоно, но это заботило девушку меньше всего на свете. Внутри нее словно что-то оборвалось, а жгучее чувство обиды и ревности застилало глаза красной пеленой.
— Да что он о себе возомнил? — зарычала она в ярости и замахнулась кулачком еще раз. — Променять меня на эту…
Дверь рядом с ней резко открылась. Защитные заклинания на ней рассыпались, но увидеть это могли бы только колдуны, которых поблизости не оказалось. Огромные зеленые лапищи бесцеремонно перехватили руку за запястье, зажали рот и потащили внутрь.
— Ты что себе позволяешь, недоделок? — зашипела хапуга, когда ее наконец отпустили. — Ты в моем доме!
На этот раз нож она не забыла, и его острие сразу уперлось орку в живот. Верзила как будто не заметил угрозы.
— А ты? — хладнокровно поинтересовался он басом. — Опять лазишь, куда не просят?
Кольчужная рубаха, надетая под обычной, защитит от любого клинка, и Аггрх снова чувствовал себя хозяином положения. Довольно дружелюбный тон орка заставил Рати немного остыть.
— Я ему сюрприз готовила, а он… — сбивчиво заговорила она и убрала лезвие от тела зеленокожего.
Аггрх клыкасто улыбнулся, но расслабляться не стал.
— Открой глаза наконец! — он решил быть безжалостным. — Парень только делает первые шаги на любовном поприще. Дай ему время освоиться.
— Предлагаешь мне терпеть всех баб, которые окажутся рядом с ним, пока меня нет поблизости?
— А он там не один? — округлил глаза воин. — Надо же, мальчик делает успехи. Когда только успел? Ну, если так ставить вопрос… то почему нет? С каких пор он стал твоей собственностью?
Рати нахмурилась. Формально Гарб не соглашался стать ее парой. Что ж, это легко исправить. Надо только попросить брата-отца благословить их союз, и тогда этот прохиндей не отвертится. Ее награда — любое желание, вот она и пожелает. И эта маленькая дрянь тоже свое получит. А пока нужно как-то сбросить напряжение… Хапуга оценивающе посмотрела на орка: в целом самец привлекательный, хоть и другого народа. Крепкие бугры мышц, мужественные шрамы, насмешливый взгляд карих глаз из-под далеко выступающих надбровных дуг пробуждает ответный интерес.
— Что? — на всякий случай воин сделал шаг назад.
— Ничего, — вдруг передумала Рати и собралась выскользнуть наружу.
— Погоди-ка, — удержал ее орк. — Давно хотел спросить. Чего ты тогда у минотавров дернулась, когда Гарб ответил на мой вопрос как спалось?
— Он сказал, что спал с удовольствием, — ответила хапуга с кислой физиономией.
— И что? — не понял Аггрх.
— Рати переводится на всеобщий как удовольствие, это мое имя, — сказала хапуга и добавила жалобно. — А он на полу всю ночь спал!
Девушка смутилась и выбежала, хлопнув дверью.
Орк зажал челюсть, выждал пару секунд, а после уткнулся в тюфяк, хрюкая от смеха. Ему стало смешно впервые со смерти сына.
Глава 32
И первый мир, созданный ими, будет проклят. Проклят даже в имени своем, и населять его будут проклятые, И объявит он себя владыкой вселенной, и понесет проклятие по всем краям мироздания. И обратится во прах светом тысячи солнц, дуновением сотен бурь и поветрием самой злой хвори, что есть на свете. И наступит конец времен, и настанет новая эра.
Пророчество
Удар в гонг прозвучал торжественно. Звук не успел растаять в гулких пещерных коридорах, а Сконм уже стоял перед дверью, в предвкушении потирая руки. По дороге сюда его перехватила нынешняя сестра и настойчиво пыталась о чем-то поговорить. Пришлось отправить ее на женскую половину, где ей самое место. Нужно разобраться здесь, а все остальное потом.
Что бы ни произошло внутри, сейчас откроется правда, которая навсегда изменит ход истории. Минутой ранее подосланная служанка хотела незаметно выйти, но уперлась прямо в хозяина дворца и только пискнула от ужаса. Сконм поморщился. Такая реакция на его персону перестала забавлять добрую тысячу лет назад. Теперь ничего, кроме раздражения, это не вызывало.
— Брысь отсюда, — сказал он, хотя мог бы ограничится движением глаз.
Девчонку как ветром сдуло. На самом деле, она не имеет значения. Важно только, было ли что-то ночью между ними. Носитель посоха не выгнал ее, и она провела внутри достаточно времени. Неужели все-таки самозванец? Ни один обычный глинорожденный не в состоянии удержаться от такого соблазна.
Дверь распахнулась. Гоблин выглядел каким-то помятым и
