Мне хотелось закричать, затопать ногами и потребовать от него ответ на мой самый первый, самый важный вопрос: «Что не так?» Что я сделала не так?
— Ты… Ты кажешься печальным, — с трудом произнесла я.
Он ничего не ответил — рядом с нами вновь разгорелся портал, и в сферу проскользнул Дрегарт.
— Отправил Мэль домой, — он взъерошил волосы, — ну и молодцы же вы. Не испугались, все вывернули к лучшему! И что интересно, твоя, Эйлин, иллюзия, до сих пор держится! Здесь тьма, пламя и дым, а снаружи как будто люди на земле лежат.
Я подняла взгляд наверх и увидела, что в куполе появились светлые области. Этакие проплешины, сквозь которые видно голубое небо.
— Но столице все равно конец, — добавил Дрегарт со вздохом.
— Почему? — нахмурилась я.
— Огонь родился из смешения нескольких заклятий и алхимии. Это не погасить. Боюсь, что выгорит весь Кальстор, — мрачно произнес мой муж.
— А то и предместья зацепит, — еще мрачней произнес Хранитель Мудрости.
А я, забыв о вежливости и осторожности, прямо спросила:
— Но ведь вы — Повелитель Огня, ведь так? Три Хранителя Севера — огонь, лед и ветер. Хранитель Теней — лед, мой муж — ветер, а вы…
— А я, в данный период времени, повелитель тухлых искр, — скривился Катуаллон. — Мы выжаты. На энерго-тонике можно построить портал. Но подчинить нетипичное пламя — немыслимо.
— Нетипичное? — уточнила я. — То есть колдовское.
— Даже колдовской огонь не уничтожает камень. Посмотри на мостовую, — шепнул мне Гел.
Подавшись вперед, я всмотрелась в бушующее пламя и охнула: Моргелин сказал правду. Температура огня была попросту непредставима — камни пузырились и распадались иссушенным пеплом.
— Мы можем попробовать…
— Нет, — отрезал мой муж, перебив Катуаллона. — Не сейчас.
— Я… Гел, я все понимаю. И моя жена мне не менее дорога, чем тебе твоя. Но Кальстор нужен Северу. У нас нет других крупных городов.
— А можно чуть больше подробностей? — заинтересовалась я, переводя взгляд с одного на другого.
— И, к слову, — Катуаллон напрочь проигнорировал меня, продолжая сверлить взглядом Гела, — моя жена была бы в восторге. Такого костра не будет больше ни у кого. Да и не было, если мне не изменяет память.
Гел молчал.
— Это безопасно. Это то, чего вы оба хотите. Это то, что спасет город, — давил Катуаллон.
— Я не знаю, что это, но я согласна. Хотя сейчас я хочу клубничный лимонад, и вряд ли кто-то разделяет мои чувства, — громко и четко произнесла я.
— О, — глубокомысленно произнес Хранитель Мудрости, — вот это чувство я точно разделяю. Клубничный лимонад с мятой и кубиками льда.
— Я мертв, — глухо произнес мой муж.
Вздрогнув, я посмотрела на Катуаллона. Но Хранитель Мудрости не спешил опровергать слова моего мужа.
— Я не понимаю.
— Ритуал убил меня, — с убийственным спокойствием произнес мой муж. — Объединенными усилиями Гарт и Дан вытянули меня.
Усилием воли скинув с себя оцепенение, я четко произнесла:
— Я не уйду. Ты жив. То, что твое сердце не билось несколько минут, не значит, что ты мертв. Даже в Империи перестали добивать тех, кто смог вернуться с изнанки.
— Добивать?! — поразился Дрегарт.
— Да, — я чуть смутилась, как будто лично я кого-либо отправляла туда, откуда он пришел. — Но если на Севере нет такой традиции, то в чем проблема?
— Считается, что вернувшиеся с изнанки маги прокляты. Север верит в это, — Дрегарт тихо вздохнул, — это и правда так. Маг теряет в силе, женщина становится бесплодна.
Мы стояли в центре золотой сферы, созданной моим «обессилевшим» мужем, и говорили о таких глупостях!
— Если я потеряю магию, я не смогу хранить закон, Эйлин.
— Я понимаю это. Но почему ты отталкиваешь меня? Если ты потеряешь магию и не сможешь хранить закон, то тебе определенно потребуется кто-то любящий. Кто-то, кто обнимет и скажет: «Ты справишься». И ты справишься, потому что ты сильный и не умеешь сдаваться. А теперь, когда мы закончили с глупостями, давайте что-нибудь сделаем с пламенем и разойдемся по домам! День и за середину не перевалил, а я уже устала.
Гел расхохотался и подхватил меня на руки. Закружив меня, он резко остановился и повернул нас обоих к Катуаллону.
— Знаешь, когда мы в коридоре моего замка встретили неожиданное чудовище, моя жена запихнула меня к себе за спину и выставила щит.
— Ох, — я прикрыла глаза, — ты долго будешь вспоминать, как я испугалась светящегося рисунка?
— Всегда, — выдохнул Гел. — Любовь моя, душа моя, моя радость и мое счастье, ты хочешь стать моей женой? Быть со мной с этой минуты и до последнего удара сердца? Любить меня и принимать мою любовь?
— Да, — коротко произнесла я. — Да.
Уголки глаз защипало от выступивших слез.
— Чудно, — хлопнул в ладони Хранитель Мудрости, — любовь спасет мир. В нашем, правда, случае — не мир, а столицу.
— Я продолжаю ничего не понимать. Но, если честно, сейчас мне это немного безразлично, — хмыкнула я.
— Я не могу подчинить пламя. Я не могу его уничтожить, — пояснил Дрегарт. — Но мне подвластно его движение. Весь этот огонь, вся его ярость соберется воедино, и ты войдешь в него одновременно с Гелом.
— И наши души воссоединятся где-то на изнанке? — не без интереса уточнила я. — Хороший план, а главное — действенный.
— А ты смешная, — прогудел рядом чей-то незнакомый голос.
Резко повернувшись, я увидела лишь тающую в языках пламени темную фигуру.
— Что это было?
— Где? — удивился Гел.
— Я тоже ничего не слышал, — добавил Дрегарт. — Ладно, здесь и дым, и пламя, и куски ясного неба над головой — все что угодно могло привидеться. Гел, ты объяснишь?
— Да. Займись огнем.
Дрегарт вышел за пределы золотой сферы, и в тот же момент пламя взревело еще яростней, еще злей! И мне вновь почудилась темная фигура, идущая сквозь огонь.
— Эйлин, поверь мне. — Гел мягко обнял меня. — От твоей веры зависит… Зависит все. Никто не говорит о свадебных обрядах Севера: сами Боги закрывают нам уста. Поэтому каждая невеста ступает в огонь неподготовленной.
— То есть это была не дурновкусная шутка. — Я с трудом сдержала истерический смешок.
— Мы войдем в огонь вместе. Ты с одной стороны, я с другой. Дрегарт воззовет к Отцу-Хаосу, и он благословит наш брак, позволил нам целыми и невредимыми пройти сквозь пламя.
Я смотрела на своего мужа и понимала: он не шутит.
— Если ты не готова, то в этом нет ничего страшного. Не каждый северянин проходит этот ритуал.
