не отпускал новость со знаком. Мужчина хотел отправиться в лес как можно скорее, чтобы убедиться в существовании символа лично. Осталось разобраться только с бытовыми проблемами.
— Ну и что он, сдохнет без меня тут? — пробормотал демон и оставил чай на столе.
Он подошёл к двери в ванную. К тому времени Блаунт уже оделся и собирался идти в комнату.
— Завтра поговорим, — холодно отрезал мужчина, — сейчас иди на кухню и пей свой сраный чай. Истеричка.
— Кто бы говорил, — процедил Алфани, проходя мимо Гатри.
Прятки выдались на славу, хотя, парни рисковали попасться целых четыре раза. Страх быть пойманными разогревал их кровь и будоражил разум.
Элиас передвигался достаточно тихо, и в то же время грациозно, что не мог не подметить Мицуки.
Они прятались за стенами, пока не добрались до первой двери в какую-то комнату и не скрылись за ней.
— Почему Вещий Дух выбрал именно такие уровни защиты? — этот разговор вновь воспроизвёлся уже в спящем разуме, — Он мог сразу сделать всех безразличными.
— Я так полагаю, что эти уровни — своеобразный экзамен для особо упёртых жнецов, — ответил Коллин, — чтобы узнать о своих истинных чувствах нужно попотеть… В этом есть своя логика. Ничто не достаётся просто так.
Хиросэ проснулся с тяжёлым вздохом. Он осторожно поднял голову с плеча дремлющего Элиаса. Парни проговорили почти всю ночь и уснули только на пару часов.
Как только глаз привык к темноте, Мицуки сонно осмотрелся.
Оба сидели под столом, на старых одеялах. Комната представляла собой небольшой склад всякого хлама: Какие-то шкафы, зеркала, тумбочки, старые стулья, оборванные пуфики, пыльные книги. Ничего, что могло зацепить глаз.
На соседнем столе стояли банки, наполненные пуговицами, тусклыми камнями, разноцветными стёклами и другими мелкими вещицами.
Хиросэ осторожно отстранился от спящего спасителя и вылез из укрытия. Он потянулся, вставая на носки. Мицуки тихо зевнул, вытянув руки к потолку.
Парень подошёл к столу, проводя пальцами по деревянной поверхности, покрытой уютным тонким слоем пыли.
Кончик пальца коснулся старого пергамента, перевязанного тонкой верёвкой. Это была какая-то небольшая кипа бумаг, соединённых меж собой. Она вряд ли представляла какую-то ценность, раз её принесли сюда.
— Что такое? — неожиданно раздавшийся томный голос заставил Мицуки обернуться, — Угх… Я думал, ты спишь.
— Прости, что напугал, — Элиас достал из кармана телефон и взглянул на время, — нам пора возвращаться в зал. Двери скоро появятся.
— Хорошо, — Хиросэ потёр затёкшую шею, — не ты ли говорил, что у тебя хорошая память? Сейчас и проверим. Веди.
— Понял.
В зале лежали голые тела обнимающихся друг с другом гостей. Став свидетелем такого зрелища, у Мицуки округлился глаз. Запоздавшее омерзение взыграло в груди. Как назло, память снова подбросила вчерашние «весёлые моменты».
Элиас предпочёл никак не реагировать. Да и, в прочем, у самого всё на лице написано.
Приходилось медленно обходить каждого спящего, чтобы ненароком никого не задеть. Ещё чего не хватало.
Настигнув двери, парни убрались из зала как можно скорее. Хиросэ не нашёл у входа охранников, но не придал этому значения. Должно быть, спать пошли.
— Ну что, завтра встречаемся? — предложил Элиас, доставая из кармана небольшой портальный камень.
— Нет, — чуть резко обронил Мицуки, — мне… Надо отдохнуть от всего, что я увидел. Надеюсь, ты меня понимаешь.
— Да, конечно, — кивнул старший, неловко опустив взгляд, — но, я могу рассчитывать на переписку?
Хиросэ кивнул, надеясь, что у колдуна хватит чувства такта, чтобы не затягивать прощание.
— Тогда… Я напишу сегодня вечером, как освобожусь, — Элиас тепло улыбнулся, пропадая из поля зрения в красивых пурпурных искрах.
Мицуки ещё несколько секунд стоял на одном месте, анализируя вчерашнюю ночь. Он не мог назвать её ужасной, несмотря на ряд неловких сцен. Не будь рядом Элиаса, всё могло сложиться куда печальнее.
Вдруг, Хиросэ стукнул себя по лбу, вспомнив, что не взял с собой портальный камень. Он достал телефон и сразу позвонил Элиасу. С Николаем парень и вовсе говорить не хотел, после его предательства.
— Уже соскучился? — мягко спросил спаситель, беря трубку.
— Даже не представляешь, как сильно, — саркастично выпалил Мицуки, — у меня есть к тебе небольшая просьба.
Верхушки деревьев слегка покачивались, движимые ветром. Исполинские сосны, будто стражи леса, гордо возвышались, окружая неказистую поляну.
— Вот оно… — Натаниэль опустился на одно колено, проводя пальцами по земле, холод от которой просачивался сквозь перчатку и жёг пальцы.
Время охоты
Мицуки вернулся в комнату благодаря Элиасу, который одолжил свой запасной портальный камень. Их окончательное прощание вышло довольно неловким, но не таким, чтобы после него хотелось спрятаться под одеялом.
Хиросэ мысленно поблагодарил парня за тактичность. Уметь вовремя замолчать — настоящее искусство, коим владеет не каждый.
Переодевшись, Мицуки упал на кровать, с любопытством разглядывая камень. Он подметил некоторые различия: Более холодный цвет и размер с половину мизинца.
— Наверное, только внешне они и различаются, — предположил Хиросэ, задержав взгляд на слабом блеске. Казалось, такой же приятный свет, который излучали глаза Элиаса.
Юноша испугался собственных мыслей и случайно ослабил пальцы, роняя камень себе на грудь.
— Идиотизм… — он сел, накрыв слегка покрасневшие лицо ладонью, — В следующий раз не буду Хэллоуин отмечать.
Натаниэль скомкал ранее снятую перчатку, поспешно убирая её в карман. На тыльной стороне ладони красовалась устрашающая метка Велиала.
Собравшись с мыслями, мужчина решился снова прикоснуться к символу. Боль искрами хлынула по сильным пальцам. Демон сдержанно принял удар, только слегка промычав. Дыхание участилось, но даже оно мало помогало забыть о токе, жгущим руку. От ладони вплоть до локтя побежала сильная волна ледяной энергии. Её мощь отражалась в свете, просочившемся сквозь ткань костюма.
Очертания символа в земле загорелись синим огнём. Специфический запах гари ударил в нос Натаниэля, но отступать уже поздно.
Лес зашелестел. Чьи-то мелкие шаги, переходящие в бег, малость сбивали мужчину. Поблизости шевелились кусты, говорящие о чьём-то приближении.
— Мой любимый Король Велиал… — еле выговорил Гатри, осторожно поднимая взгляд, — Вы здесь?
На шум прибежали дикие собаки, а вдали от них стояла лисица. Вот кто оказался причиной беспокойства.
Лес замолк. Он потерял зелёные краски, окрашиваясь в тёмные тона, как по щелчку. Воздух охладел так, что щипал нос сильнее лютых морозов. От светящегося символа повеяло могильным холодом. Иней покрыл сырую землю и ближайшие поваленные деревья. Серый дым туманил взор.
Животные окаменели, безустанно наблюдая за Натаниэлем. Глаза зверей разом истекли кровью. Пасти синхронно открылись, извергая жуткую многоголосую речь:
— Какая у тебя весть ко мне?
Несмотря на смерть леса, в нём слышались тихие, неразличимые шепотки, женские, мужские — без разницы. Вероятно, то были
