Они выбежали из хлева. Арефей полной грудью вдохнул свежий воздух. Улыбнулся чуть проглянувшему через тучи солнцу. Через пару минут они уже взбирались на небольшой холм за полями. Оказавшись на вершине, Дарилина уселась на землю, задумчиво глядя вдаль. Арефей сел совсем близко к ней. Положил руку ей на колено. Дарилина накрыла его руку своей ладонью. И аккуратно со своего колена убрала. Вздохнула тяжело.
— Ну ты чего всё грустишь-то? — недовольно проговорил Арефей.
Дарилина низко склонила голову.
— Представь себе, Петтрий сказал, что больше видеть меня не желает и что могу я даже не мечтать, что попаду в знатную семью.
— Чего?! — прокричал Арефей. — Так ты… из-за этого грустишь теперь?
Дарилина кивнула, смахнула выкатившуюся слезу.
— Да ты!.. — задыхаясь от возмущения продолжал кричать Арефей. — Да как так?! Да ну это же!.. Ты из-за Петтрия!..
— Да вот и я не знаю даже чего говорить и чего думать! — сквозь плач сказала Дарилина. — Ты понимаешь, Арефей, что он меня выкинул просто?! Вижу, что понимаешь, вон какой красный от злости стал!
Дарилина громко разрыдалась, уткнулась Арефею в плечо. Тот встрепенулся.
— Да как ты вообще!.. А ну уйди!
Он оттолкнул Дарилину. Та резко отстранилась, вперилась в него испуганным взглядом.
— Я это… пойду я…
Она всхлипнула, вытерла быстро слёзы, вскочила.
— Постой! — крикнул Арефей, выдохнул протяжно и повторил уже тихо: — Постой.
Дарилина стояла. С опаской глядела, будто ждала, что Арефей сейчас на неё набросится да бить будет.
— Я чего сказать-то хотел. Я сказать хотел, что не надо тебе так из-за Петтрия убиваться. Не стоит он того. Ну, не получилось со знатной семьёй, чего ж теперь? Мне её тоже не видать. И родители твои тоже у знати не служили, всю жизнь в деревне живут, а вон какую тебя вырастили.
Арефей выдавил улыбку. А Дарилина как вдруг бросилась ему на шею, звонко в щёку чмокнула.
— Знала я! — закричала она прямо ему в ухо. — Знала, что ты мужик настоящий! Спасибо, Арефеюшка! Прямо легче стало!
Арефей ещё одну улыбку выдавил.
— Ты мне друг настоящий! — продолжала Дарилина. — Давай вот так с тобой разговаривать теперь, если кто из нас загрустит, а?
— Да, — тихо сказал Арефей. — Конечно. Друг же.
Дарлина снова чмокнула его в щёку и быстро к хлеву побежала.
Арефей глядел ей в след. Прижал руку к влажному следу, от её поцелуя оставшемуся. И как только скрылась Дарилина из виду, он этот след тут же стёр. Упал на колени да как принялся с диким рёвом по земле кулаками лупить, потом траву вырывать и швырять её во все стороны. Сбил костяшки, порезал ладони, а всё никак уняться не мог. И из глаз его слёзы текли.
Глава XXXI. Черви или люди?
К вечеру похолодало. Ветер нагнал тёмно-зелёные тучи. Накрапывал дождь временами, да так и не расходился, только крыльцо сиротского дома намочил. Арефей, сидя на лестнице, вздохнул, стукнул кулаком по ступеньке, потом ещё раз стукнул. Сплюнул с досадой да что-то проворчал под нос себе.
Рядом сидел Игнар. Он смахнул пальцем одну из капель, медленно стекавших по перилам, растёр по ладони оставшуюся от неё влагу. Потом вздохнул в очередной раз и снова подпёр подбородок руками, грустно глядя на улицу.
— Погода дурацкая, — проворчал Арефей.
— Ветер холодный, достал уже, — отозвался Игнар.
— Трава ещё тупая какая-то.
— А вон куст какой дурацкий.
Они замолчали, рыская глазами вокруг, выискивая, что ещё можно обругать. Как вдруг донеслись издалека истошные вопли.
— Арефей! Игнар! — надрывался писклявым голосом белокурый мальчонка.
— Ну вот только тебя не хватало. — Арефей хлопнул по колену.
— Да чего там опять-то, а? — обхватив руками голову, простонал Игнар.
Мальчонка привычно принялся тяжело дышать и пыхтеть, когда прибежал. Арефей сверлил его суровым взглядом, сжав кулаки и стиснув зубы.
— Арефей, Игнар, там заводские на деревню идут.
Арефей вскочил, пнул какой-то камень, подвернувшийся под ногу, двинулся на мальчонку.
— Да чтоб вас всех вместе с заводскими в навоз по шею закопало, да в рот побольше насыпало! — проорал он.
Мальчонка втянул голову в шею и хлопал испуганными глазами.
— Чего встал, дурень?! — гаркнул на него Арефей. — Побежали!
***
Толпа заводских стояла поодаль от границы деревни. На самой границе собирались полевые, всё подходили и подходили. Арефей глядел на своих, разминающих кулаки, хорохорящихся, что сейчас, мол, набьют морды заводским, и самому ему хотелось морды всем полевым разбить, да и заводским тоже. Кипело всё внутри него, тряслось.
«Какие вы все тупые! — злобно думал он. — Никого не убедишь! Никого! Опять драться хотят друг с другом!»
