увидела яркий золотой блеск. — Удачный… Удачный день.
Она осторожно коснулась щеки, упругой и гладкой, но на которой уже не таял снег. Девушка не шелохнулась.
Удовлетворенно вздохнув, Проныра потянулась к золотому браслету.
* * *
В то же самое утро, Макса Кретова загрузили в машину с тонированными стеклами. Макс опустил голову на спинку сидения и приготовился опять заснуть. Услужливая тварь в белоснежном халате час назад воткнула иглу шприца ему в предплечье, при этом достав чуть ли не до кости и теперь Кретов был абсолютно не способен к сопротивлению, как и накануне. Федералы, после перестрелки за городом в ночь неудавшегося ареста Кожухова относились с должной осторожностью даже к раненым агентам “Капеллы”. Макс подумал, что это даже к лучшему. Теперь можно будет просто провалиться в темноту и ни о чем не думать. Плавая в облаках розового тумана Кретов, с трудом, разбирал тихое ворчание федералов.
— Почему в Питер… ни с того ни с сего… вот козлы… нельзя было отправить поездом…
В салоне “крайслера”, на передних сидениях устроились все те же два сотрудника, несколько часов назад вытащившие Макса из больничной койки. Продолжая ленивую перебранку, они изредка поглядывали на дремлющего Кретова, прикованного к дверце без ручки.
“Вот сейчас дам обеими ногами в сидение. Нет, не сейчас. Когда выедем из города и на дороге будет безлюдно. Эту дрянную скобу, к которой меня подцепили вырвать пара пустяков… И все это было бы вполне возможно назвать безалаберностью, если бы…”
Макс склонил голову набок и заснул.
“Крайслер” уже двигался по шоссе, когда дремота выпустила его из своих когтей. Макс ощутил себя ныряльщиком, только что глотнувшим воздуха, но тут же немедленно вновь опустившимся в теплую и вязкую глубину. Подняв свободную руку, Кретов вытер вспотевший лоб и посмотрел в окно. Серый пейзаж, тускло раскрашенный поднимающимся солнцем, вяло плыл назад. Не успев как следует прийти в себя, Макс вдруг увидел грязноватый силуэт полицейского “форда”, идущего на обгон.
— Вот блин, — озадаченно буркнул сидящий за рулем федерал, аккуратно снижая скорость и поворачивая к обочине.
— Что ж ты гнал, как на пожар? — лениво протянул его напарник, потягивая кофе из термосной кружки.
— Кто ж знал, что доблестное ГАИ так ревностно будет следить за своими обязанностями.
— Они давно уже не ГАИ, они…
— ХРНС. Хрен редьки не слаще.
— Приготовить корочки?
— Нет, давай лучше штраф заплатим, — язвительно усмехнулся водитель, останавливая “крайслер” у обочины.
“Форд” скрипнул тормозами в нескольким метрах впереди. Федералы полезли за удостоверениями, но застыли, пораженные разворачивающимися событиями. Боковые дверцы преградившей дорогу машины одновременно распахнулись. Два “калаша” хмуро посмотрели на собственные отражения в тонированном стекле “крайслера”. Оторопевшие федералы поняли, что стволы глядят им прямо в лоб. Они не успели воспользоваться своим преимуществом, в те несколько секунд, когда нападавшие не видели их за тонировкой. Глухо простучал автомат, снабженный глушителем, и несколько остроносых пуль обрушили внутрь стекла. Молодой федерал, раненый в плечо, громко выругался, закончив нецензурный вопль яростным стоном.
— Прекрати, — заорал старший, видя, что его напарник собирается сделать.
Молодость не всегда хороша. Во всяком случае для того, кому требуется быть на сто десять процентов хладнокровным. Движимый болью и яростью, молодой федерал выхватил из-за пазухи пистолет, поскольку еще не успел усвоить, что вооруженному человеку всегда очень хочется воспользоваться своим оружием, и для того, чтобы нажать на курок, все что ему нужно, это повод. Появившийся вслед за автоматами какой-то странноватый длинный ствол злобно выбросил свинцовый плевок. Пуля вошла в переносицу парня, за секунду до этого всего лишь потерявшего над собой контроль. Федерал вздрогнул и упал головой вперед, опрокинув поставленную на приборную доску чашку с кофе. Крупные капли пролились небольшим дождем.
Стиснув зубы, оставшийся в живых смотрел на вышедшую из “форда” высокую фигуру, медленно шагающую по дороге.
— Здравствуй, Лешик, — сказал подошедший. — Давай-ка мы слегка обезопасим себя от любопытных автолюбителей.
Появившаяся на встречной полосе “мазда” аккуратно свернула к обочине и не менее аккуратно въехала передним бампером в левую фару “крайслера”. Машина вздрогнула, жалобно зазвенев разбитым глазом.
— Вот так вот. Теперь можно спокойно поговорить.
— Женька? — бесцветным голосом спросил федерал.
Скал молча протянул вперед руку. Водитель так же молча вложил в нее осторожно вытащенный пистолет.
Майор подбросил на ладони металлическую машинку.
— Вот такие пироги, Лешенька. Столько лет не виделись, а теперь я не сказал бы, что очень рад нашей встрече.
— Никогда бы не подумал, что ты выберешь другую сторону, — осторожно сказал федерал. — Мог бы подумать о любом, но не о тебе.
Скал стянул вниз шарф. Потом он повернул лицо к бывшему своему однополчанину.
Макс, впервые увидевший майора после их встречи в “Амфоре”, тихо ужаснулся. Перехватив взгляд Кретова, Скал наклонился и посмотрел на побледневшего Макса.
— Привет, одноклассничек. Или называть тебя создателем? — майор приветственно помахал рукой. — Что, не нравится собственное творение? А я, кстати, за тобой. Так что, Лешик, — Скал повернулся к федералу, — сними с него браслеты и можешь спокойно ехать.
Алексей молча повиновался. Кретов, с трудом держась на ногах пошел к “форду”, удивляясь, как это удается не падать. Там его снова подхватили какие-то руки и усадили в еще одно теплое автомобильное нутро.
Майор и капитан Леша Фокин посмотрели друг на друга, понимая, что при таких обстоятельствах нельзя разойтись просто так.
— Поверь, Лешик, — проговорил Скал, закрывая лицо и поднимая воротник, — не из-за денег я во все это ввязался. И не по своей воле.
— Всем нам приходится выбирать… когда-нибудь, — сказал Фокин. — Ты сделал свой выбор и… Дерьмово, что ты теперь с другой стороны окопа, Женька.
Скал опустил голову.
— Я завидую тебе, Леша, — бесцветным голосом произнес он. — Тебе не надо никому мстить. Отдай ваши мобилки и уезжай.
Федерал выполнил приказ, после чего резко сказал:
