— Щит Мара! — Приказал Фарах.
Маре не требовались объяснения, она мгновенно создала щит вокруг них, не задавая вопросов. Эльфы не собирались вести никакие переговоры. От их строя в сторону двух человек понесся рой стрел, но все они исчезли в куполе из черного пламени. Купол заколебался, получив несколько сотен попаданий ледяных копий, но не исчез. Сгустившийся воздух ударил по куполу сверху с такой силой, что земля содрогнулась и растрескалась.
— Не могу! — Промычала Мара, удерживая щит из последних сил.
Оно и неудивительно, Фарах насчитал почти пять десятков магов. Эльфы не стали размениваться на мелочи и привели сюда всех, кого смогли. Сдерживать подобную силу очень тяжело.
— Держись! — Стиснул Фарах ее плечо. — Мне нужно время.
Его прикосновение словно вдохнуло в девушку новые силы. Она расслабилась, а купол из черного пламени перестал искривляться под ударами эльфийских магов. Фарах, в это время, готовил заклинание. Возможно, одно из самых убийственных заклинаний, что были известны ему. Но, оно требовало очень много энергии на активацию. Слишком много.
При других обстоятельствах, Фарах не смог бы использовать его. Слишком слаб он стал из-за этой болезни. Но сейчас, когда вокруг рассеивается бесчисленное количество заклинаний, бьющихся о черный купол, у него есть такая возможность. Вокруг было полно энергии, которую можно использовать для активации заклинания. Только ее нужно было еще собрать. На это требовалось время и Мара смогла обеспечить его данным ресурсом. Фарах сложил пальцы рук в сложный знак, активируя заклинание.
В небе, из ничего, возникла бесформенная черная туча. Она была настолько большой, что затмила собою солнце, погрузив город и поле перед ним во мрак. Над эльфийскими колоннами мгновенно возникли купола, переливающиеся синим и фиолетовым цветами. Эльфы не понимали, что происходит и постарались максимально насытить защитные купола энергией.
Тем временем, туча, из неопрятной черной кляксы, сгустилась и сжалась в длинную толстую линию. Эта линия треснула вдоль и разошлась в стороны, обнажив огромный провал в другую реальность. Из провала повалил густой туман отвратительно желтого цвета. И в этом тумане показался гигантский глаз неведомого чудовища. Вертикальный зрачок глаза вспыхнул красным светом и расширился, заметив свою жертву. Эльфы, на которых он смотрел, скрючились и попадали на землю. Щиты, за которыми они пытались укрыться, исчезли, так как больше некому стало их поддерживать.
Магия, которую использовал Фарах, являлась проклятьем, и за обычным куполом от нее спрятаться было невозможно. Особенно от Взгляда Смерти, одного из самых могущественных проклятий, известных Фараху. В этом мире не существовало защиты от него. Все упавшие эльфы теперь мертвы, их сердца превратились в лед. Следом начала вянуть трава и желтеть листья на деревьях. Глаз забирал жизнь у любого живого существа, попавшего в зону его действия. Не важно, что это.
Фарах напрягся, удерживая заклинание. Взгляд Смерти, как и все высшие проклятья, мог обернуться против создателя, если тот потеряет концентрацию. Для Фараха это будет означать мгновенную смерть. Как и для Мары, а также для всего города. Заклинание не рассеется мгновенно со смертью мага.
Наконец, все закончилось и Фарах облегченно выдохнул. Мара, в это время, только молча стояла рядом, боясь сбить его концентрацию. Она даже не шевелилась, застыв словно изваяние. Только купол продолжала поддерживать, хотя в этом уже не было нужды.
— Уже все? — шепотом спросила Мара, когда глаз исчез.
— Да, — ответил Фарах. — Пойдем отсюда.
Купол исчез, и Мара снова подставила Господину свое плечо. Они отправились дальше, в сторону леса. Никто больше не пытался их остановить. Некому было это сделать.
Эпилог
Нарцисс и Калафейн сидели в малом обеденном зале, и пили вино, стараясь переварить произошедшее. Целитель уже успел поработать с Нарциссом, исцелив полученные в схватке с Черным ранения. Только волосы не удалось восстановить, отчего Нарцисс предпочел обрить голову полностью.
— Пять сотен воинов и пять десятков магов, — перечислял Калафейн. — Все мертвы. Все! Это катастрофа, просто катастрофа. За всю кампанию я не потерял столько магов. Хороших магов, понимаешь? Что за чудовище мы, с твоей подачи, потревожили?
— Вы так и не смогли выяснить, что за заклинание он использовал? — Спросил мрачный Нарцисс.
— Нет, — качнул головой Калафейн. — Никто не выжил, не у кого спрашивать. А остаточный магический фон ни на что не указывает.
— Но, должно же быть хоть что-то, — сказал Нарцисс. — Если существуют столь могущественные заклятья, они должны быть известны, разве нет?
— Не существует заклинаний, способных мгновенно уничтожить полу тысячный отряд, да еще и усиленный магами, — сказал Калафейн. — Там даже вся трава высохла, а листья на деревьях пожелтели.
— Похоже, что дать ему уйти за стены города, было хорошей идеей, — сказал Нарцисс. — Теперь мы, хотя бы, знаем на что он способен. Но почему яд не убил его?
— Я не знаю, — ответил Калафейн. — Этот яд разрушает любой живой организм, даже энт умрет от него через несколько часов.
— Мог он блокировать его действие магией? — Спросил Нарцисс.
— Целительской точно нет, — ответил Калафейн. — Целительская магия плохо работает на самом заклинателе. Настолько мощный яд ей не излечить.
— И уничтожить армию одним заклинанием тоже нельзя, — хмыкнул Нарцисс.
* * *
Господин, опирающийся на ее плечо, совсем ослаб. Мара тащила его через лес из последних сил, но чувствовала, что скоро эти силы иссякнут. Пожелтевшие листья опадали на землю, закрывая собою торчащие корни, усложняя и без того трудный путь.
В конце концов, Мара запнулась об один из таких корней и упала на землю вместе с Господином. Поднявшись на колени, она перевернула лежащего лицом вниз Господина. И только теперь увидела обломок древка стрелы, торчащий из его плеча.
Она рванула его одежду вокруг раны и увидела синюю, как у утопленника кожу. Не пытаясь вытащить стрелу, она накрыла рану руками и задействовала целительскую магию. Ничего не произошло.
— Хватит, Мара, — сказал немного пришедший в себя Господин. — Ничего уже нельзя сделать. Это яд, даже магия крови не поможет. Яд просто убьет еще и тебя.
— Зачем мне жить, Господин, — слезы брызнули из ее глаз. — Если вас не станет?
— Потому что, этого хочу я, — сказал Господин. — Живи, найди лекарство и живи. А я порадуюсь за тебя из страны мертвых.
— Господин, — в голос зарыдала Мара, прижимая его голову к груди.
— Не плачь, Мара, — Сказал Господин. — Сними с меня маску.
Мара подчинилась, обнажив бледное лицо Господина.
— Мое имя Хафар, — сказал он. — Мое истинное имя. Прости, что не назвал тебе его раньше.
