продолжала упорно ползти к выходу. Теперь я могла различить его по чуть более яркому свету.
Но где Лисар? Я надеялась, он не искал меня возле трона Шолотля.
Позвать? Вряд ли он услышит меня во всём этом оглушительном визге. Мне следовало выбраться и отдышаться, а потом… потом как-нибудь разберёмся.
Опять на меня кто-то налетел, я отпихнула ослабевшего бога ногами и в отчаянном рывке выбралась на крыльцо. Всё кружилось, только в передышке я осознала, насколько ненормально моё состояние, что дело не только в оглушающих криках и невозможности видеть. Попыталась встать, тут же рухнула на крыльцо. Ползком двинулась к его краю, скатилась на неприятно шершавую жёсткую поверхность острова и жадно втянула мёртвый воздух.
Антимана… везде здесь была антимана, пыталась пробраться в моё тело. А мана вытекала из трещин в храме и, соприкасаясь с поверхностью острова, загоралась, распространяя вокруг мерзкий едкий дым… Только здесь, на воздухе, он был пожиже, и слёзы текли уже не так сильно, я смогла смутно разглядеть это всё.
— Вот ты где, — изрядно помятый, словно пожёванный, в изодранной и обгоревшей одежде Лисар спрыгнул с крыльца и перекатился по земле ближе ко мне.
С его рассечённой скулы и плеча капала кровь, но, не долетая до земли, рассыпалась в пепел. Я поморгала, думая, что мне мерещится из-за остаточной пелены слёз, но нет, его кровь действительно разлагалась на воздухе в пепел.
— Извини, что не дождалась, — сипло сказала я вместо «Дерьмово же ты выглядишь»: настолько резким был контраст с его обычным аккуратным лоском.
— Да я и не ожидал, что ты будешь сидеть на месте: ты не из доверчивых. — Морщась, Лисар приложил ладони к земле и выпустил покров для формирования крыльев.
Это было странное зрелище: драконьи крылья были полупрозрачными, а через мгновение в них потекла чернота. Сначала она словно разливалась по венам, а затем наполнила крылья целиком, окутала их чернотой, формируя подобие перьев.
— Надо убираться отсюда, — Лисар протянул руку. — Быстрее. И не пытайся поглотить ману из воздуха, она вся здесь отравлена.
На крыльцо выскочил кто-то из драконьих богов, распахнул крылья и рванул вверх, но поднялся только на высоту храма, дальше его замотало, крылья вспыхнули. А от других пирамид отделились тёмные пешие фигуры и бросились к храму. Бог приземлился на крышу.
Я рывком ухватила руку Лисара, он притянул меня к груди и мощным толчком устремился в небо, прочь от яростно закричавшего с крыши бога.
Дымка, окутывающая остров, была разорвана вторжением храма, края разрыва трепетали и дёргались, словно живые. Лисар пронёсся сквозь эту дыру и развернулся, нависая над ней. Его крылья резко разрослись, закрывая собой отверстие. Он крепче меня обнял — его кожа не пропускала антиману, собранную внутри него и питающую крылья, поэтому в руках Лисара я оставалась в безопасности. Мы парили над храмом, и отсюда прекрасно просматривались стекавшиеся к нему чужаки.
Не маги, они несли с собой тёмные копья, но настоящим их оружием была антимана. Мана сочилась из стен храма, нейтрализуя её. Чужаки полукругом выстроились у входа, выставляя вперёд копья.
Только теперь я поняла, что дикий вой в храме стих. Наверное, ещё когда Лисар перестал устраивать там беспорядок. И я готова была поспорить, что боги уже заметили врагов и теперь решали, кого менее полезного выпихнуть на разведку.
Наверное, это длилось бы дольше, но пирамиды одна за другой начали вибрировать. Храм загудел, исторг из себя фонтаны жидкой маны, и весь остров заволокло едким дымом. Лисар чуть сместился, чтобы мы оставались в чистом воздухе: щит удерживал дым над островом, тот просачивался лишь в дыру. И там, в этом дыму над храмом начал формироваться разлом пространства, усиливая присутствие антиманы…
Снизу из дыма доносился скрип и грохот, в его клубящейся серости вспыхивали разряды стихий, и снова поднялся вой, но в этот раз всё происходило масштабнее, чем в пределах храма. Боги, наконец-то, сражались с нашими врагами лично.
Они никогда не хотели рисковать собой, даже ради спасения мира, да и в прежней войне предпочитали наблюдать… поэтому мне стало смешно: теперь я и Лисар наблюдали за их боем, как когда-то они за нами, хотя разглядеть что-то в этом дыму было почти невозможно — так, смутные силуэты и всполохи, и струи антиманы, потёкшей сквозь разлом…
Чётко рассмотреть получилось, когда взорвалась одна из пирамид: дым отхлынул на мгновение, взметнув в небо чёрные перья, и я увидела истекавшего голубоватой кровью Сумрака, всего пробитого осколками чёрного металла. От соприкосновения с его кровью осколки раскалялись, и страшный крик умирающего бога сотряс островок и его щит, а затем всё снова заволокло дымом. Одно я могла сказать точно: как только пирамиду уничтожили, разлом пространства захлопнулся, и антимана перестала проникать в наш мир.
Внизу продолжался бой, крики, вспышки, взрывы… кто-то попытался улететь — весь пылающий от залившей его антиманы, неузнаваемый, но Лисар взмахнул исполинским чёрным крылом, и беглец рухнул обратно на остров, исчез в дыму.
Одна за другой взрывались пирамиды, Лисар отправил вниз ещё двоих богов, а затем под полотном дыма стало разгораться голубоватое сияние, и Лисар ринулся прочь, унося меня с собой.
Взрывная волна с грохотом ударила его в спину, разрывая крылья, превращая их во вспышки огня и молний, и нас, протащив несколько сотен шагов, швырнуло в воду. Завертело, толкая, переворачивая, норовя поломать, но Лисар держал меня так крепко, что даже обезумевшая волна, не смогла нас разнять. Нас таскало в ней, ударяя потоками, я едва успевала вдохнуть, я сама вцепилась в Лисара намертво. Как-то в шторм меня смыло за борт — и ощущения сейчас были точно такими же: не понять, где низ, где верх, везде вода, и просто страшно.
Нас мотало долго, или, может, так казалось, но, когда вышвырнуло на каменистый уступ, изрядно в него впечатав, и я отдышалась, оказалось, что не только острова чужаков больше не видно, но и этот треугольный кусок скалы, который я приметила ещё с корабля, находился близко к тому острову, где раньше скрывался последний храм богов.
Только сообразив, где мы, и убедившись в относительной безопасности, я обратила всё внимание на Лисара.
Он выглядел не только пожёванным, но и смертельно уставшим. Опирался ладонями на вылизанный штормами камень и смотрел на меня. Ветер трепал его светлые волосы, бросал на нас брызги мечущихся вокруг волн. Капли стекали по бледной коже Лисара. Промытые солёной водой порезы и ссадины покрывались сероватой корочкой.
