тогда тучи расступились, и я увидела огромный замок, практически висевший в воздухе. Обитель — такое название вполне подходило этому страшному месту. Стены замка были белыми, в огромные окна мог влететь не только Вериар, а и кто-то в несколько раз крупнее, но обитель Истинных не казалась ни светлой, ни приветливой. Скорее напоминала мне настоящий склеп.
Вериар завис на мгновение в воздухе, словно не зная, куда лететь, а потом окна на одном из этажей брызнули стеклами. Дракон издал короткий рык, и мы помчались туда. Вериар изо всех сил молотил крыльями, надеясь успеть. Он увернулся от нескольких заклинаний, вылетевших наружу, и ворвался в зал, кубарем покатился по мраморным полам. Я с трудом успела спрыгнуть с его спины, но, когда наконец-то выпрямилась и смогла хоть что-то рассмотреть, застыла от дикого ужаса.
Зал напоминал настоящее побоище. Я увидела Себастьяна, зажимавшего ладонью рану на животе, а второй рукой еще пытавшегося вызвать какое-то заклинание, Рене, уверенными вспышками чар отбивавшего удар за ударом…
И любовный патруль в полном составе. Вооруженные до зубов, прекрасные воительницы атаковали двоих мужчин с такой неистовостью, словно винили их в предстоящей гибели человечества. Каждую из женщин окружала темная, липкая аура, и я знала, что их подпитывает.
Стрелы любви. Сломанные, изогнутые, покрученные. Каждая из представительниц патруля немало раз шла на преступление и позволяла восторжествовать злу. А теперь содеянное подпитывало их.
Баланс играл им на руку.
Я увидела, как Аделина занесла свое копье, собираясь нанести Рене удар, и запоздало осознала, что он не успеет защититься. Слишком много женщин одновременно атаковало моего брата.
— Нет! — закричала я. — Не смей!
Аделина обернулась ко мне и рассмеялась. Рене на миг потерял для нее значение; она стремительно развернулась и метнула копьем в меня.
Дракон успел первым. Он бросился наперерез смертельному оружию, и копье ударило его в чешуйчатый бок, пробивая естественную броню.
Вериар взревел и поднялся на задние лапы. Его рубиновая чешуя засверкала с удвоенной силой, и дракон вдруг вытянулся, стремительно увеличиваясь в размерах. Мне казалось, что его шкура была, мягко говоря, не слишком подходящего размера для ставшего худым драконьего тела, но теперь она садилась как раз по телу.
Он выпустил в воздух столб пламени, и огненные искры побежали по телу дракона. Пламя поглотило его от носа до кончика хвоста. Казалось, Вериар превратился в живой факел…
А когда огонь спал, перед нами предстал уже не тот дракон, который прежде охранял лабиринт.
Глава тридцать восьмая
Вериар был кошмарен — в самом хорошем смысле этого слова. Я не без восторга скользнула взглядом по полыхающей чешуе. Казалось, огонь был заключен в каждую чешуйку, пылал и в глазах Вериара. Каждое плавное движение его огромного тела казалось отточенным и элегантным. За спиной развернулись огромные крылья.
От того в целом небольшого, но очень толстого дракона, которого я знала, не осталось и следа. Он увеличился в несколько раз, и теперь, огромный, с трудом помещался под сводчатыми потолками обители Истинных.
Копье, которое застряло было у него в боку, выгорало. Металл лужицей стек на землю, и я с ужасом представила себе температуру огня.
Вериар взревел — так, словно он никогда и не знал человеческого языка, — и решительно махнул хвостом. Кто-то из любовного патруля попытался выстрелить в него из трехзарядного арбалета, но болты отбились от крепкой чешуи, как от брони, и с треском упали на пол.
Я бросилась к Себастьяну, не зная, чем могу помочь. Мужчина обернулся, предупредительно вскидывая руку, и швырнул заклинанием не в свою ближайшую противницу, а в троих женщин, успешно атаковавших Рене.
В руках моего брата оружия не было. Вероятно, ему даже не оставили возможности схватить какой-нибудь меч или копье. Об огнестрельном здесь, к счастью, тоже ничего не знали, иначе моя помощь была бы запоздалой.
— Рене, сзади! — крикнула я.
Он обернулся так быстро, словно уже давно не был человеком, и выставил магический щит. Кинжал Аделины врезался в магию, словно в поролон, и наружу полетели искры, но пробить преграду она так и не смогла. Рене же нырнул под рукой у громадной, пожалуй, выше среднестатистического мужчины, женщины из любовного патруля и заклинанием погрузил ее в сон.
Она рухнула на пол, издав что-то подобное храпу, но Рене это заклинание стоило слишком много сил. Пошатнувшись, он с трудом удержался на ногах.
Аделина, пользуясь слабостью противника, вновь ринулась в бой, и на этот раз Рене едва хватило времени, чтобы увернуться от удара.
Но Вериар не заставил себя ждать. Он решительно взмахнул хвостом, оттесняя меня в сторону и не позволяя принимать участие в бое, и выдохнул пламя. На этот раз оно было холодное — я не знала, с чего это взяла, но буквально почувствовала льдистую волну, — и несколько женщин из патруля буквально примерзли к земле.
Одна из них — кажется, ее звали Хола, — ударила своим копьем по расползающейся ледяной корке и попыталась высвободить ноги.
Вериар решительно ударил хвостом по полу. Здание задрожало; дракон не казался таким уж громадным, чтобы сотрясать это здание, но его сил, очевидно, для этого хватало.
Рык, вырвавшийся из его груди, меня испугал. К нему стремительно поворачивались представительницы любовного патруля; в одну секунду в воздух взлетело сразу несколько копий, но Вериар распахнул пасть, выдыхая прицельную волну пламени, и только один наконечник достиг цели.
Дракон взвыл. Я метнулась к нему, понимая, что должна помочь хотя бы так; наконечник копья застрял у Вериара в бедре.
Я проехалась ногами по льду, спеша к дракону, и схватилась пальцами за торчащий из чешуи наконечник.
Вериар издал еще один утробный звук и, кажется, ничего не видя, решительно отпихнул меня лапой. Я крепко схватилась пальцами за наконечник, и благодаря усилиям Вериара все-таки сумела вырвать его из раны.
Меня отбросило назад, и встать на ноги удалось не с первой попытки. Битва шумела вокруг, раздавались громкие крики, и я не до конца понимала, что здесь вообще происходит, но знала лишь одно: надо вставать, надо прийти на помощь брату и мужу.
Вот только я не знала, что делать. У меня не было никакой власти над любовным патрулем, даром, что они были моими прямыми подчиненными.
Вот оно что!
Я вспомнила о магии, которой пыталась излечить Димитрия, и подумала: а вдруг это сработает и сейчас. Наобум послала поисковой импульс, и магический огонек запрыгал от одной женщины к другой, соединяя их в общую паутину.
Тянуть приходилось осторожно, так, чтобы
