В комнате было темно и прохладно. Пахло крепким алкоголем, терпкой сладостью и… малиной. От этих запахов рот наполнился слюной и закружилась голова. Я с трудом протолкнула комок в горло, сжала кулаки. Мой разум оставался спокойным, но тело предательски ныло и реагировало на каждый мельчайший звук. На всякий случай я начала считать вдохи.
— Мой господин, — прислужница рывком опустилась на колени, звякнув ошейником, положила руки на бёдра. — Леди Горст уже здесь.
Первым порывом было помочь ей подняться, но я сдержалась и попыталась оценить ситуацию. Блондинка опустила голову, прикрыла глаза и облизала губы. Ресницы её подрагивали, выдавая волнение и какой-то фанатичный восторг.
Мне всё это не понравилось. Я застыла, как вкопанная, исподлобья оглядывая помещение. Тот, кого девушка назвала своим господином, стоял спиной у открытого окна, засунув руки в карманы брюк. Слабый дневной свет делал его фигуру загадочной и какой-то зловещей. Наверное, таким Господин Демиург хотел оставаться для всех квертиндцев — тёмным мужским силуэтом, подсвеченным мягкими сумерками. Высоким, таинственным и молчаливым хозяином, незримой, но вполне осязаемой тенью Квертинда. Он был недосягаем почти для всех, а для многих оставался и вовсе только плодом воображения, сверхчеловеком, магом с несуществующими способностями. Но кем он был на самом деле?…
Вполне реальный на вид мужчина лениво развернулся, смахнул невидимую пылинку с тёмного жилета, подбитого пурпурным атласом, и обогнул письменный стол. На тщательно выбритом лице не было ни одной морщинки, и только ямочка на подбородке нарушала идеальную гладкость лица. Господин Демиург остановился напротив сидящей на коленях девушки, коснулся её волос, нежно погладил высокий лоб.
— Благодарю, Марианна, — он поднёс ладонь к девичьим губам, и Марианна вцепилась в неё обеими руками, с яростым обожанием покрыла перстень на мизинце поцелуями.
От этой интимной сцены неприязнь к ним обоим усилилась, и я даже деликатно отвернулась, заблуждала рассеянным взглядом по деревянным сюжетам на стенах, книжным шкафам, кожаному дивану. Остановилась на длинном аквариуме, заполненном растениями в горшках и пересечённом жердочками. Такая же странная деталь кабинета, как и слишком раболепное приветствие красавицы-блондинки.
— Можешь идти, — в тихом голосе власти было больше, чем в приказах магистра Фаренсиса.
Девушка торопливо поднялась, но сразу же присела в поклоне, не поднимая глаз. Пятясь задом, она засеменила к выходу. В такой позе Марианна выглядела жалко. Я даже не узнала в ней ту насмешливую и горделивую златовласку, что представляла меня девой-воительницей.
Лязгнула дверь, и в комнате воцарилась тишина. Я напряглась, переступила с ноги на ногу и снова уткнулась взглядом в стеклянный шкаф. Ярко-синяя бабочка вспорхнула с цветка и уселась прямо на стекло, широко раскинув невероятной красоты крылья. Прекрасная пленница, рождённая в неволе, никогда не видавшая ни свободы, ни солнца, ни простора зелёного луга…
— Юна Горст, — уже громко позвал меня мужской голос, и я прикусила кончик языка от неожиданности. — Я ждал Вас немного раньше.
— Господин Демиург, — я скопировала его тон, отвлекаясь от аквариума с бабочками, и шагнула ближе. — Простите. Возникли некоторые трудности в академии.
От взгляда разноцветных глаз меня пробрала дрожь. Кряхт! Да откуда взялась эта пугливость?! Я отругала себя за такую реакцию, за то, что так же, как и всё, подверглась влиянию легенды. Я уже знала механизмы и процессы этого внушения, я сама пользовалась теми же, но всё равно никак не могла усмирить сердечный ритм и волны мурашек. Кажется, недавний маленький спектакль, развернувшийся в этом кабинете, всё же произвёл на меня должное впечатление. Ещё и эти проклятые бабочки…
— Прощаю, — с лёгкой насмешкой протянул мне перстень создатель Ордена Крона. — Я рад, что ты всё-таки пришла.
Хозяин кабинета перешёл на «ты», и я впервые не обрадовалась этому простому обращению. Тряхнула головой, чтобы отогнать робость, и холодный аромат тарокко и эдельвейса смешался с пряным воздухом кабинета. Запах, который так любила Фидерика, немного вернул меня в чувства.
— Я тоже, — искренне ответила я, с сомнением поглядывая на обцелованный Марианной красный камень.
Прикасаться к нему не хотелось. Возможно, он носил имя какого-то демона и влиял на людей. После того, как «Асмодей» заставил Джера отправить Элигию домой, я с большим недоверием стала относиться к драгоценностям. Тем более, к кольцам с камнями.
— Не хочешь мне подчиняться, — понятливо кивнул Демиург и убрал руки за спину. — Это необходимо изменить. Ты ведь часть Ордена Крона, Юна. Все в Ордене служат его создателю, даже если никогда его не видели.
— Хотите, чтобы я стала перед вами на колени? — я высоко задрала подбородок, стараясь не выдавать волнения. — Чтобы боялась поднять глаза и умоляла о внимании?
Каким-то шестым чувством, нутром я ощущала, что нельзя выказывать трепет и покорность. Он ведь только этого и ждал. Сломанная игрушка слишком быстро надоедат хозяину, значит, мне нужно как можно дольше не позволять себя сломать. А ещё лучше — превратиться из игрушки в… человека? Последних, кажется, Господин Демиург тоже не особенно уважал. Впрочем, судя по недавнему выводу Сирены, я уже и не была человеком. Чудовищем. Монстром. Кем-то, с кем Демиург и сам себя ассоциировал. Значит, мы можем говорить на равных, мелочно рассудила я. В любом случае, иного способа общения с создателем проклятого Ордена я представить не могла. Точнее, не хотела представлять себе ничего иного…
— Только если ты сама этого захочешь, — он подошёл близко, как тогда, в театре.
Я неловко дёрнулась, но не сделала ни шагу назад. И снова, как и тогда, ощутила себя частью тайны, чего-то сокровенного.
Как странно — когда был рядом Джер, я становилась младше и глупее, а рядом с Демиургом я вырастала на добрый десяток лет. Иная, совсем взрослая Юна не могла оторвать взгляда от мужчины, что стоял совсем близко. И ничто не способно было отвлечь от этого особенного единения, казалось, начнись за окном война — мы бы стояли вот так, не шелохнувшись, отгороженные от всего мира плотной тишиной молчания.
Даже бабочки, трепещущие в своей цветущей клетке, не могли соперничать с притягательностью их хозяина. Мы рассматривали друг друга, как будто испытывали на прочность и искали подвохи.
В ярких радуках отражась я сама, в растрепанных легким ветром волосах не было ни единой седой пряди, и от крепкого и поджарого тела веяло силой молодого мужчины. Господин Демиург не был похож на древнее зло. О нет, совершенно нет. Скорее на принца из сказочной страны, что в конце неизменно спасает мир. И это молчаливое обещание непостижимым образом заражало схожей одержимостью.
Сказочный принц склонил голову на бок, погладил мою щеку тыльной стороной ладони и остановился взглядом на губах. Мне показалось — поцелует, и я всё-таки отшатнулась, сделала два шага назад и почти упёрлась спиной в закрытую дверь. Даже запаниковала на долю секунды: сказок не существует, а принцев и подавно. Я сама пришла в логово монстра, который может сделать со мной всё, что пожелает, и на мои крики никто не прибежит.
