Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! 31. Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? 32. потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. 33. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. 34. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.
Кто с первых лет жизни не знает этого Святого Евангелия, и кто не вспоминал часто с радостью эту Радостную Весть! И все же это не просто радостная весть; ей присуще нечто такое, что подлинно делает ее Евангелием: она обращается к тому, кого гложут заботы; да, каждая черточка заботливого Евангелия дает понять, что говорится это не для здоровых, не для сильных, не для счастливых, но для тех, кого гложут заботы; о, так явственно эта радостная весть сама делает то, что, по ее слову, делает Бог: принимает обремененных заботами и заботится о них – подобающим образом. И она по необходимости делает это, ведь всякий, кого гложут печаль и заботы, подвержен – тем в большей мере, чем глубже и дольше печаль тревожит душу, или чем глубже печаль проникает в нее – одному искушению: теряя терпение, он не желает и слышать от людей никаких слов об утешении и надежде. Быть может, опечаленный неправ, быть может, он проявляет нетерпеливость, полагая, будто его печали неспособны отвечать ничьи слова; ведь счастливый не понимает его; сильный, как кажется, возвышается над ним как раз тем, что утешает его; терзаемый заботами лишь умножает его печаль своими горестями. Но покуда это так, будет лучше поискать других учителей, в словах которых нет непонимания, в попытке ободрить – тайного укора, во взгляде – осуждения; которые, утешая, не травят душу вместо того, чтобы дарить ей покой.
Таких учителей указывает опечаленному заботливое Евангелие: это полевые лилии и птицы небесные. Со стороны этих вовсе не дорогостоящих учителей, которым не надо платить ни деньгами, ни унижением, невозможно никакое проявление непонимания, ведь они молчат – заботясь о том, кого гложут заботы. Ведь всякое проявление непонимания связано с речью, точнее, с тем, что речь – и особенно разговор – несет в себе сравнение: так, когда счастливый говорит обремененному заботами: радуйся, – тем самым имеется в виду: как я; и когда сильный говорит: будь сильным, – то подразумевается: как я. Тот же, кто уважает обремененного заботами и его заботы, молчит, подобно друзьям Иова[268], почтительно сидевшим при страдальце молча и этим выражавшим ему свое почтение. Хотя все же они смотрели на него! Но в том, что один человек смотрит на другого, опять же заключено сравнение. Молчавшие друзья не сравнивали Иова с собою: это впервые произошло, когда они оставили почтение (которое они молча воздавали ему) и молчание, чтобы наброситься с речами на страдальца, – но само их присутствие давало Иову повод сравнивать себя с самим собой. Ведь никто из людей не может так присутствовать, хотя бы и молча, чтобы его присутствие не давало никакого повода к сравнению. Это может разве что ребенок – и он как раз в определенном смысле подобен полевым лилиям и птицам небесным; тому, кто страдал, не доводилось ли, когда с ним был только ребенок, часто с умилением чувствовать, что рядом с ним никто не присутствует как свидетель. Что же сказать о полевой лилии! Если ей и дано в изобилии пропитание, она не сравнивает свое благополучие с чужой нищетой; если она и стоит беззаботно во всей своей красоте, она не сравнивает себя ни с Соломоном, ни с самым убогим. И если птица и танцует легко в облаках, она не сравнивает свой легкий полет с тяжелой походкой того, кого гложут заботы; если птица и богаче того, чьи житницы полны, хотя она не собирает в житницы: она не сравнивает свою обеспеченную независимость с положением того, кто терпит нужду, собирая вотще. Нет, там, где лилия красиво цветет – на поле, там, где птица свободно парит и где она дома – под небесами, там – вот где искать бы утешения! – царит ненарушимое безмолвие, там никто не присутствует как свидетель, там все убедительно наставляет без слов.
Однако обремененный заботами способен воспринять это наставление, только если его внимание действительно обращено к лилиям и птицам, так что он, наблюдая за ними и их жизнью, забывает сам себя: тогда в этом забвении о себе он сам собою неприметно учится у них тому, что напрямую его касается; неприметно, ведь там царит ненарушимое безмолвие, там никто не присутствует рядом, там обремененный заботами избавлен ото всех свидетелей, кроме Бога, себя самого – и лилий.
Давайте же в этой беседе поразмыслим о том, как обремененный заботами, со вниманием рассматривая полевые лилии и птиц небесных, учится:
довольствоваться тем, чтобы быть человеком
Посмотрите на полевые лилии, посмотри на них, то есть удели им пристальное внимание, не окидывай их беглым взглядом, но сосредоточенно наблюдай за ними; ведь слово «посмотрите» означает здесь «внемлите» – в том смысле, в каком священник в серьезный и торжественный момент призывает: вонмем же в эти минуты молитвы тому-то и тому-то. Призыв, приглашение посмотреть на полевые лилии здесь столь же торжествен; многие, наверное, живут в большом городе и никогда не видят лилий; многие, наверное, живут в деревне и каждый день равнодушно проходят мимо них: но сколько найдется тех, кто, следуя Евангельскому призыву, со вниманием наблюдает за ними! – Полевые лилии, ведь речь идет не о редких растениях, которые выращивает в своем саду садовник и которыми любуются ценители; нет, выйди в поле, туда, где никто из людей не заботится о заброшенных лилиях и где, однако, столь явственно видно, что они не брошены. Разве не должен быть этот призыв привлекателен для обремененного заботами, ведь он, подобно заброшенной лилии, брошен, лишен признания, внимания, заботы людей, он чувствует себя таковым, пока, внимательно наблюдая за лилиями, не поймет, что он не брошен.
И вот обремененный заботами идет на поле и там останавливается возле лилий. Он не ведет себя как счастливое дитя или ребячливый взрослый: не бегает вкруг да около, ища самую красивую и желая насытить любопытство, отыскав какую-нибудь диковинку. Нет, храня тихую торжественность, он смотрит на них, как
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
