— Господи, там дерутся… — прошептала Исидора.
— Полагаю, на яхте находятся королевские гвардейцы. И это не говоря о констеблях, часовых и тюремных стражниках, — сказал Симеон. Но, честно говоря, ему на все это было решительно наплевать. Потому что самое ценное, что было во всей его жизни, — это Исидора, которая стояла рядом и доверчиво держала его за руку. — Не беспокойся! — уверенно произнес он.
Ее улыбка ослепила его.
— А я и не беспокоюсь, — сказала она.
Они тихо прошли в бальный зал, держась стены, и направились в сторону от палубы к двери в противоположном конце зала. Выйдя за дверь, Симеон быстро повел ее по каким-то коридорам, пока они не оказались у лестницы где-то на корме яхты.
— Поднимемся наверх здесь, — сказал он ей на ухо. — Нам надо будет продвигаться вдоль поручней, Исидора. Если они тебя увидят, то будут биться до смерти, лишь бы заполучить тебя.
Она кивнула. Обхватив жену за плечи, Симеон наградил ее страстным поцелуем.
— Я отойду в левую сторону от поручней и постараюсь отвлечь их. Не думаю, что они умеют плавать, хотя, пожалуй, их это не волнует. Но они обязательно подойдут к поручням с этой стороны. — Симеон говорил очень тихо. — Стой за этой дверью и досчитай до двадцати. А потом выбегай из двери и прыгай через поручни направо, не медля ни секунды и не прислушиваясь. Обещаешь?
Исидора кивнула.
Симеон приоткрыл дверь и протиснулся в образовавшуюся щель. Исидора начала считать. «Не слушай, — говорила она себе. — Ты сказала, что не будешь прислушиваться. Просто сосчитай до двадцати, а потом беги. Это все…»
Она не удержалась. Уши для того, чтобы слушать.
Исидора услышала шаги Симеона, всплеск, а потом крики. Счастливые вопли грубых людей. Оцепенев от ужаса, она поняла, что ее муж прыгнул за борт и уже в воде его тут же схватил какой-то мерзавец.
Подкравшись к двери, она выглянула наружу. Несколько взъерошенных типов перегнулись через поручни, потом над ними появилась голова, и они втащили наверх Симеона — мокрого и разъяренного. Ему тут же заломили руки за спину.
Узник, поймавший Симеона, забрался на ограждение палубы.
— А он хорошо меня приложил, — сказал он и добавил словечко, какого Исидора в жизни не слышала. — Но теперь он за это ответит!..
Не успела Исидора понять, что происходит, он замахнулся и изо всех сил ударил Симеона по щеке. Герцог отшатнулся, но двое узников крепко его держали.
Исидора едва не закричала, но вовремя сдержалась. Симеон не удостоил ударившего ни единым словом, он лишь обвел лица узников, столпившихся над ним, медленным взглядом.
— Эй, что это ты делаешь? — спросил один из бандитов, явно чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, что Симеон не издает ни звука.
— Запоминаю ваши лица, — ответил Симеон. В его голосе было столько ярости, что Исидора вздрогнула.
— А поставлю-ка я ему пару синяков под глазами, — заявил один из нападавших. — Это его немного успокоит.
Исидору затошнило. Она не может прятаться тут, пока они бьют мужа. Она должна отвлечь их, чтобы они отпустили его, и тогда он сможет сокрушить их своим сногсшибательным ударом.
Исидора бесшумно спустилась вниз по лестнице. Ей нужно какое-то оружие. Но, к сожалению, на королевской яхте оружия не держали. Ей не найти даже тяжелого подсвечника.
Внезапно ее осенило. Исидора бросилась в дамский салон за своими туфельками с бриллиантами. Вот что их отвлечет! Она быстро взлетела вверх по лестнице и, тяжело дыша, прислушалась. Кажется, ничего не изменилось.
Двое по-прежнему держали Симеона за руки, но, похоже, новых ударов ему не нанесли. Насколько Исидора поняла, они решили обменять его жизнь на свободу.
Дождавшись подходящего мгновения, Исидора приоткрыла дверь и бросила на палубу туфельку с бриллиантами.
В свете факелов, освещавших палубу, драгоценные камни засияли всеми цветами радуги. Туфелька упала прямо перед узниками. Несколько мгновений они молча смотрели на нее, словно на палубу села райская птица. Бриллианты так и переливались.
А потом все пятеро с воплями бросились на туфлю.
Симеон ударил одного из них, что был ближе других к нему, с такой силой, что тот отлетел к стене яхты. А потом молниеносными движениями раскидал по палубе остальных четверых разбойников. Распахнув дверь, Исидора бросилась к мужу. Обхватив ее руками за талию, Козуэй попятился к поручням и прыгнул за борт.
Они ударились о воду с такой силой, что Симеон расцепил руки. Тяжелые юбки потащили Исидору, словно карманы у нее были набиты камнями, и вскоре ее с головой накрыло ледяной водой.
Что-то дотронулось до ее лица, и Исидора тут же вспомнила о трупах, которых стражники мертвых вытаскивали из Темзы. Она неистово забила руками, пытаясь подняться к поверхности, однако совладать с внушительным весом бриллиантов было нелегко.
А потом — как благословение, как молитва — сильная рука Симеона обхватила ее и рывком вытащила на поверхность воды. Исидора схватила ртом воздух, закашлялась.
— Все в порядке, успокойся, дорогая, — сказал Симеон, не выпуская ее. — Я вытащил тебя, вытащил…
— Я… я подумала…
Он запечатлел на ее губах быстрый поцелуй.
— Я хочу вытащить тебя из реки. — С этими словами Симеон поплыл к берегу, держа ее с такой легкостью, словно она весила не больше ребенка. У Исидоры было достаточно времени, чтобы поблагодарить про себя Симеона за его пристрастие к бегу и ту силу, что дарил ему спорт.
А потом они оказались на берегу, где к ним потянулись сотни рук людей, готовых прийти на помощь. Симеон быстро встал и поднял Исидору. Ее юбки стали раз в десять тяжелее, а из-за веса бриллиантов и воды шелк обмотал ее ноги, так что юбки превратились в ловушку. Дело кончилось тем, что Симеон поднял Исидору и понес на руках вверх по склону крутого берега.
Толпа, собравшаяся на берегу, закричала: «Ура-а!» Звук получился оглушающим. Исидоре стало холодно. Опустив глаза, она увидела, что ее вышитый бриллиантами лиф сдался в борьбе с тяжестью камней и сполз вниз, обнажив ее грудь. Исидора в ужасе посмотрела на Симеона. Он смеялся.
Спустя секунду они оказались на берегу, и Симеон закутал ее в свой камзол.
— Не могу же я допустить, чтобы весь Лондон понял, что он пропустил, — прошептал муж ей на ухо.
— О, Симеон, — икая и едва не плача, проговорила Исидора. — Он ударил тебя, Симеон… Ударил, и я не могла ничего сделать, чтобы помочь тебе.
— Но ты же их остановила, — сказал Симеон. — Если бы не ты, я бы мог погибнуть.
— А потом мы оказались в воде, — снова икнув, сказала Исидора, — и я пошла ко дну. Я могла думать только о том, как будут гоготать стражники мертвых, когда их отправят искать мое тело.
— Никогда, — сказал он, крепче обнимая ее. — Я бы никогда не позволил такому случиться.
