стезей духовного развития, на том основании, что церковным орденам запрещалось участвовать в военных действиях. Гуго проповедовал смирение и упорство: никто иной, как дьявол сеет сомнение и тщеславие в рядах рыцарей. Сходным образом и Гиг Гран-Шартрез советовал тамплиерам перво-наперво побороть себя: только стяжав смирение и кротость они смогут одолеть внешних врагов (8).
С первых дней своего существования Иерусалимское королевство испытывало нехватку в защитниках. Крестоносцы, остававшиеся на Святой Земле, предпочитали хозяйственную деятельность военной. В случае, если начинались боевые действия, они должны были предоставить королю ограниченные воинские контингенты из числа своих людей. Регулярной армии не существовало. А королю Балдуину II срочно требовались воины. С 1119 г. он управлял Антиохией от лица несовершеннолетнего Боэмунда II. Поскольку эта земля не сулила наживы, вассалы короля не торопились ему на помощь (9). Балдуин нуждался в поддержке тамплиеров. Возможно, именно он отправил Гуго де Пейена на Запад, чтобы тот набрал воинов, и снискал одобрение своего устава на соборе в Труа, в январе 1129 г., которое было даровано ему легатом Матвеем Альбанским, в присутствии архиепископов, епископов, аббатов и светских князей (10). Устав, записанный на Святой Земле в период до кончины патриарха Стефания (12 июня 1130 г.), дважды упоминает о присутствии Бернара в Труа (11). Однако, установить принадлежность того или иного пассажа манускрипта Гуго, собору, патриарху, капитулу ордена или Бернару не представляется возможным.
Возможно, с помощью этого устава Гуго де Пейен хотел порвать с канониками, чьи установления расходились с установлениями тамплиеров. На первых порах тамплиеры посещали богослужения каноников в Иерусалиме; позднее, когда они обзавелись собственными священниками, единственной нитью, связывавшей их с канониками, оставалось единое литургическое правило (12).
Определенно, Балдуин хотел вывести тамплиеров из-под влияния патриарха. В основу их устава лег устав св. Бенедикта Нурсийского, из которого были заимствованы многие пассажи. Члены ордена вкушали простую пищу – вино и мясо, и спали в одной опочевальне, одетые и опоясанные, при зажженой свече. В числе множества установлений тамплиеров, сопровождавшихся строжайшим послушанием, был запрет на личное имущество. Им предписывалось жить в братской любви и заботиться о немощных и престарелых. Подобно цистерцианцам, тамплиеры совершали малую службу Пресвятой Деве и посвящали Ей первую и последнюю молитву каждого дня. Согласно предписанию устава «часы Девы Марии должны читаться в начале каждого дня, кроме вечерних молитв, произносимых в конце дня <…>, поелику орден наш был основан во славу Девы Марии и во славу же Ее окончит свои дни, когда будет на то воля Божья». Эти слова рыцарь должен был произносить во время приема в орден (13). Служение куртуазного рыцаря прекрасной даме переосмыслялось как служение Пресвятой Деве. Чтобы подчеркнуть связь с Девой Марией с привлечением феодального лексикона за образец были взяты сочинения св. Бернара. Мария характеризовалась как «владычица», «заступница» и «посредница», которая «примиряет», «жалует» и «препоручает» «человечество Своему Сыну» (14).
Устав тамплиеров регулировал все стороны жизни ордена. Он начинался с описания церковной службы и молитвенных правил, регламентировал чтение «Отче наш». Он подробно разъяснял, какие пожертвования и молитвы должны совершаться в случае кончины тамплиера. В одежде и обмундировании предписывались простота и скромность. Рыцарям дозволялось иметь трех коней и одного оруженосца. Любые мирские услады – будь то шахматы, охота на зверя или соколиная охота, были запрещены.
Предположение о тесных связях между двумя орденами подкрепляется данными цистерцианских поминальных книг. Дело в том, что цистерицианцы поминали лишь те монастыри и общины, которые принадлежали к их ордену. Из ста семидесяти трех общин, упомянутых в четырнадцати поминальных списках, лишь девятнадцать встречаются постоянно, и среди них – тамплиеры (15).
Второй документ, связывающий Бернара с тамплиерами – «Похвала новому рыцарству», появившаяся после собора в Труа, на котором Гуго попросил того оказать тамплиерам поддержку. Мысленному взору Бернара представились рыцари, прекрасные во всех отношениях. Все сомнения со стороны самих тамплиеров и их врагов отметались. Их рыцарство является святым и богоспасаемым. Они чтут устав: братскую любовь, добровольную бедность, аскезу, воздержание от увеселений и почтительное послушание великому магистру и капитулу. В отличие от богато разряженных мирских рыцарей, грязные, растрепанные тамплиеры были, по мнению Бернара, достойны вечного спасения. И хотя первая привилегия – «Milites Templi» (Рыцари Храма), дарованная тамплиерам ок. 1135 г. папой Иннокентием II упоминала лишь о защите паломников, Бернар предвидел, что они будут сражаться с неверными (16). Бернар порицал пижонство молодежи своего времени. Он надеялся, что его трактат преобразит поколение праздных аристократов – младших отпрысков благородных семей, которые скитались по Франции и коротали дни в стычках, на турнирах и охоте, не имея определенных и состоятельных планов на будущее (17). Бернар хотел изменить их жизненные ориентиры, предлагая взамен их malitia свое новое видение militia. Молодые люди и вправду последовали новому идеалу, хоть и не за счет усилий Бернара. Вплоть до самого упразднения своего ордена тамплиеры считали Бернара основателем своего ордена (18) а слова, позаимствованные им из бенедиктинского устава для своей «Похвалы», «не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу» (Пс. 113:1), стали боевым кличем тамплиеров (19).
Бернар никогда не проповедовал войны. Господь, писал он, попустил отвоевание Палестины у неверных для того, чтобы христиане могли побороться за Святую Землю и получить полное отпущение грехов. Крестовый поход был уникальной возможностью заслужить прощение. Даже самые гнусные негодяи – убийцы, разбойники, прелюбодеи и клятвопреступники, могли обрести спасение. Но это не давало тамплиерам права на связь с отлученными. Как подчеркивалось в Латинском уставе, любые контакты с отлученными были строго запрещены. Этот запрет позже повторяли и некоторые папы. Соответствующий параграф Французского устава, записанный ок. 1140 г., был неверно переведен. Латинский устав ясно дает понять, что ни один епископ не вправе отпускать грехи отлученного (20).
Французский устав впервые определял иерархию членов ордена. Различие в их положении отразилось в делении на рыцарей и сержантов, подобно тому как орден Сито делился на монахов и братьев-мирян. Собор в Труа постановил, что только рыцари имеют право носить белые плащи и держать слуг. Сержанты-воины и сержанты-ремесленники отвечали за все рабочие вопросы, как на Святой Земле, так и в Европе. Они трудились в домах, конюшнях и на полях, принимали активное участие в коммерции, банковском деле и транспортировке грузов. Подмаршалы и командоры домов также имели статус сержантов. Именно их будут впоследствии обвинять, допрашивать, а многих – пытать и убивать, на процессах во Франции, Англии и Италии, т. к. число братьев-рыцарей в Европе на тот момент было невелико (21). Деловая активность сержантов создавала капитал, необходимый для строительства крепостей и осуществления военных
