довольно плачевное. Это была здоровенная страдающая экземой ящерица с подрезанными, как у курицы, крыльями.
Дракон сонно приоткрыл один глаз и взглянул на визитёров – он явно очень хотел спать. Чарли заметил, как быстро двигается узкий зрачок – дракон за долю секунды оценил всех приблизившихся к пещере людей. Существо было куда бодрее, чем казалось на первый взгляд, а под обвисшими складками кожи скрывались крепкие мускулы. Не говоря уж о клыках, таких длинных, что они торчали из закрытой пасти.
Нужно быть очень осторожными. Такой союзник запросто мог обратиться против них самих…
– Учитывая ваш возраст, цепь дракона будет короче, чем во время больших соревнований четырёх шабашей. Если вы объедете его по широкой дуге, то всё будет в порядке. И всё же он может быть опасен. Дракон может напугать ваших лошадей своим рёвом. Даже мне трудно управлять запаниковавшими лошадьми! Ещё дракон может подпалить вашу тыквину, хоть и плюётся огнём всего на три метра. Если вы и впрямь окажетесь в опасности, судьи вам помогут, но из-за огромного штрафа заканчивать гонку уже не будет смысла.
Чарли внимательно посмотрел на дракона и задумался: станут ли арбитры вмешиваться, если именно ему будет грозить опасность? Возможно, судья Денделион уже тайно дал им соответствующие указания. Нужно будет защититься от дракона, даже если придётся потратить заклинание.
– Идёмте, мы уже задержались, – продолжал Анасфем. – Фламенкуш сейчас переваривает обед, но не стоит лишний раз его дразнить. Кроме того, я ещё должен рассказать вам о трамплине и об огненных кругах. Вперёд, вперёд, вперёд! – Анасфем зашагал дальше, то и дело оборачиваясь проверить, все ли подростки следуют за ним.
Берт попытался подставить Чарли подножку, но тот успел вовремя остановиться и потрясённо уставился на выставленную ногу:
– Ты серьёзно?!
Поскольку Чарли имел наглость избежать подножки, Берт возмущённо завопил:
– Вам здесь нечего делать! Да, вам дали это место, но вы этого не заслуживаете!
– А что значит – заслуживать какое-то место? – сердито осведомился Чарли. – Это когда папа с мамой могут заплатить?
Его потрясало, что приходится отражать столь мелкие нападки, в то время как он отдал бы что угодно, лишь бы не участвовать в этой гонке, которая, вполне возможно, станет для него смертельной.
Казалось, «богиню» его слова смутили.
– Я на протяжении полугода каждую субботу пекла и продавала соседям пончики с предсказаниями, чтобы накопить денег на регистрационный взнос, – пробурчала она. – Мои родители за меня не платят.
– Круто, – ответила Джун. – А мы работаем всю неделю на незнакомых людей, чтобы иметь возможность купить кусок мыла.
Чарли сделал Джун знак умолкнуть: отчасти потому, что у подруги было весьма смутное представление о работе, да и о мыле тоже, а ещё потому, что наследнице крупнейшей фабрики по производству миндального печенья в Экс-ан-Провансе вряд ли стоит предъявлять какие-то претензии богатеньким детишкам, особенно помня о стоимости этого самого миндального печенья.
Если подумать, ни он, ни Джун, ни даже Мангустина не могли ставить себя в положение обиженных. Сам Чарли никогда ни в чём не нуждался, разве что в отце, но мать с успехом компенсировала сыну эту потерю. Она всегда была рядом. Поскольку Цезария была директрисой школы, где до недавнего времени учился Чарли, он видел мать даже слишком часто. Пожалуй, ему бы не хотелось, чтобы над ним довлел ещё и отец, хотя раз или два в году он над этим размышлял. Теперь ему не хватало матери, и Чарли страшно по ней скучал. И всё же мама смогла дать ему очень много за минувшие годы; к тому же она в добром здравии, хоть и вдали от него.
Мангустине повезло меньше. Она рано осиротела, но до смерти родителей получала прекрасное образование, и эти знания помогали ей до сих пор. Не иначе как добрая фея склонилась над её колыбелью, наделив девочку блестящим умом. Чарли знал, что, если Мангустине немного помочь, она сможет справиться с любыми трудностями – во всяком случае, он всё для этого сделает.
Но остальные?
За время своего пребывания в Святых Розгах Чарли успел узнать немало грустных историй. Чтобы оплатить бесконечные штрафы Клафиди, её мать одно за другим продавала свои воспоминания и в итоге стала жемчелишённой. Близнецам Карибу и Силасу родители объяснили, что Святые Розги смогут воспитать их гораздо лучше, чем они, – и самое ужасное, что родители искренне в это верили. Трюка бросили на улице. Что же до Пануса… он утверждал, будто добрые люди нашли его младенцем в мусорном баке, но Чарли подозревал, что это метафора, своеобразный способ объяснить, что родители от него отказались. Святые Розги были одним огромным мусорным баком для детей, и после того как крышка захлопнулась, выбраться из него очень сложно.
К счастью, подобное случалось редко. Клёпа упорно собирала один тяжёлик за другим и в конце концов, накопив необходимую для выплаты штрафа сумму, покинула школу. Её победа стала лучиком надежды для всех учеников, конфеткой, которую они прятали на ночь под подушкой, зёрнышком мечты, готовым прорасти у них в головах.
С мечтами в Святых Розгах было туго. Именно поэтому план Чарли подразумевал не только побег учителя Лина. Даже если забыть о противостоянии с судьёй, Чарли знал, что не должен упускать из виду этот момент. Во всяком случае, он пообещал, что постарается выиграть гонку и поделиться с ребятами призами в обмен на необходимую им помощь. Данное слово нужно сдержать, и он сделает всё возможное, чтобы победить.
– Ты возвращаешься в Святые Розги? – спросил он у Джун, когда Анасфем уже завершал экскурсию.
Девочка кивнула.
– Найди Пануса и спроси у него, где чучела и мётлы. И проверь, надёжно ли они спрятаны.
– Можешь на меня положиться!
– Знаю.
Вокруг них толклись остальные подростки. Тибальд бросился к Анасфему:
– А теперь, месье, вы потренируете нас с Марузой? – Он говорил очень громко, чтобы все ему завидовали.
Однако Анасфем ответил:
– Нет, оно только что лопнуло.
– Лопнуло что?
– Терпение! Мне определённо нужно немного отдохнуть после того, как я понянчил вас, восьмерых детишек!
– Мой отец попросил вас меня тренировать!
– Да, но твой отец… Твой отец – не мой, ясно? – И Анасфем широким шагом удалился, чуть ли не дымясь от злости.
– Ну что, пойдём к тебе повторим руны? – спросила Маруза Тибальда.
– Пф-ф-ф! Конечно, нет! Там мы снова наткнёмся на этого розгу: он вечно бродит у нас по дому и всюду суёт свой нос. – И Тибальд ткнул большим пальцем в сторону Чарли, который в тот день должен был работать у Додлин.
Чарли хватило выдержки притвориться, что он ничего не услышал.
