макушку, потянулся к коробке с гирляндами и елочными игрушками. Стук двери в спальне наверху заставил его поднять голову: «Неужели проснулась?» Она спускалась к нему по лестнице, ступая босыми ногами, приподнимая полу шёлкового халата, чтобы нечаянно не наступить на край. Пока она спускалась, Сашка, как парализованный, смотрел на это зрелище, затем отвернулся к ёлке и принялся глубоко дышать.
– Алина! Возвращайся в свою комнату! – сквозь зубы процедил Байер. – Ты же знаешь, я на тебя реагирую, как бык на красную тряпку…
– Ну извини, этот халатик – единственная тряпка, которая на меня налезла… – пробормотала она за спиной Сашки, сокращая дистанцию.
– Я в другом смысле! Алин, если ты сейчас не уйдешь!..
– Я не уйду. Я больше никуда не уйду…
И она уткнулась ему в спину. Ёлка так и осталась ненаряженной…
* * *
Саша открыл глаза. Привычка просыпаться в одно и то же время срабатывала лучше будильника независимо от того, сколько он спал. Подперев рукой щёку, лежа на боку, он любовался своим сокровищем. Алинка, разметавшись, спала рядом, тихонько посапывая. Байер не удержался, нежно, чтобы не разбудить, поцеловал в плечо и подтянул простыню до подбородка. И вовремя, потому как на пороге Сашкиной спальни возник запыхавшийся Лёвка: он уже обыскал весь второй этаж.
– Саш, мамы нигде нет! Она что, уехала?
– Тише, Лёва, мама у меня.
Алинка всё же проснулась и в приступе стыдливости нырнула под одеяло.
– У тебя? – засомневался Лёва, оглядывая комнату.
Байер улыбался.
– Выныривай уже, – нежно скомандовал он. – А то сын не верит.
Алина, пунцовая, смущённая, выглянула из-под одеяла.
– Мама! – обрадовался сын. – Саш, а почему мама не у себя в комнате?
Глаза Алинки забегали: она не знала, что сказать…
На помощь сконфуженной Алине пришёл находчивый Саша:
– Тебя рядом не было, а ты же знаешь, мама боится темноты. Вот и прибежала ко мне. Кстати, этой ночью я уговорил маму выйти за меня замуж…
То, что она боится темноты, Сашка узнал случайно… Как-то после ЧС Байер заехал домой вымыться и поменять испачканные брюки. Дверь в ванную была открыта, и Сашка шагнул в неё с полотенцем наперевес. Его чуть не оглушил женский визг. В ванне, прикрываясь полотенцем, стояла мокрая Алина.
– Ой! – отпрянул Байер, захлопнул дверь и буркнул. – Закрываться надо…
И вдруг Алинка завопила:
– Саша, открой дверь!
– Зачем? – обалдел Байер.
– Я… я темноты боюсь.
– А что свет не включишь? – недоумевал он, приоткрывая дверь.
– Лампочка перегорела.
Байер пощёлкал выключателем.
– Свечку принести?
– Нет, я уже вылезаю. Просто пока не заходи…
– Больно надо, – проворчал Сашка и пошел в кладовку за лампочкой.
Сейчас эта история всплыла в его голове.
– Да, мама всегда темноты боялась, – подтвердил довольный Лёва.
– Залезай к нам, – предложил Саша и протянул руки.
Лёва тут же вскарабкался на постель, подлез под руку к Саше и зашептал ему на ухо:
– Давно надо было так сделать: меня на ночь к Максу или дяде Ивану отправить, и в доме все лампочки выкрутить!
Байер зашёлся от хохота. Алинка тоже смеялась.
– Лёвич! Я тебя обожаю, – отсмеявшись, сказал Байер. – Ну, теперь, когда наша мама, наконец, согласилась, смело делаем заказ?! Кого нам надо: дочку или сына?
Саша притянул к себе обомлевшую Алину, обнял и на глазах у Лёвы поцеловал.
– Сына лучше! – не долго думая, выпалил Лёвка. – Будет с кем футбол гонять.
– А вот я заказываю дочку… – мечтательно протянул Саша. – Сын-то у меня уже есть!
Он крепко прижал к себе Лёву и чмокнул его в щёку к неописуемому удовольствию мальчугана.
– Давай так, Лёвич, сначала мой заказ, а потом твой, идет? А футбол будешь с Лёхой пока гонять, – продолжал шокировать Алинку Байер.
– Идёт!
– Ты слышала, радость моя, что мужики постановили? Теперь не отвертишься… – повернул Байер голову к Алинке, которая доверчиво прижалась к его плечу.
– Лёв, мы с мамой подниматься будем, а ты иди ёлку наряжай. Там коробка стоит. Сначала гирлянды, потом игрушки. Разберёшься?
Лёва, счастливый от важного поручения, понёсся наряжать ёлку. Байер откинул простыню и одеяло и потянулся к Алинке.
– Сашка, ты сошёл с ума! Сейчас Лёва зайдет…
– Плохо ты, счастье мое, знаешь психологию мужчин! – усмехнулся Саша. – Мы, мужики, всегда концентрируемся на чём-нибудь одном. Поэтому Лёва сейчас занят только ёлкой. А я – тобой…
* * *
Они даже помогли Лёве нарядить верхние ветки ёлки.
– Молодец, замечательно украсил! – похвалил сына Саша и подмигнул Алинке. – Даже я бы так не смог! В следующем году я тебе доверю ёлку собирать.
Алина подошла, обняла и поцеловала сына.
– Семейство, а семейство! По-моему, нас заждались в старом доме, – объявил Байер. –Лёва, ты беги, скажи Дарико Георгиевне, что мы уже идем и что мы очень голодные.
Алина перелезла из халата обратно в свой костюм, Саша взял её за руку и повел в дом Наумова. У порога он остановился:
– Ну, я так не могу, солнышко… Ты кого так стесняешься? Моих родителей?! Наумова с Дарико?! Ты – моя жена. Пожалуйста, привыкни к этой мысли!
Она закусила губу, доверчиво прижалась к нему и прошептала:
– Я пытаюсь расслабиться, но у меня плохо получается. И я правда, очень боюсь твоих родителей…
Байер только крепче взял её за руку.
* * *
Одного взгляда Валерии на сына хватило, чтоб понять: он добился-таки этой белокурой девочки. Он не отходил от нее ни на шаг: то держал за руку, то за талию, то обнимал за плечи. Не спускал с неё глаз, ловил каждое её движение, каждый взгляд. Она и не думала убегать, держалась рядом, словно искала защиты… «Мы что, также с Дэном выглядели со стороны?!» – подумала Валерия и спросила об этом Наумова.
– Нет, у Вас все было гораздо запущеннее, – засмеялся Александр Николаевич. – Вы вообще никого вокруг не замечали и целовались поминутно.
– Да?!
– Да!!! Эти деликатничают. А барышня – вообще трогательное застенчивое существо. И где Байер её такую отыскал? Сейчас современные девочки уверенные, напористые. А здесь такое эльфоподобное чудо… И такое с Александром творит!
– А что она с ним творит? – забеспокоилась Лера.
–Лер, вы недавно приехали, понятно, что вам не с чем сравнивать. Сашка после встречи с ней лет на восемь повзрослел. Был пацан – стал мужик: вопросы правильные задаёт, зарабатывать нормально начал.
Валерия только хлопала ресницами.
–Всё! У него программа включилась. Она пока ребёнка ему не родит, Александр не успокоится: очень боится её потерять. Я бы на его месте тоже так действовал.
– Кто кого боится потерять? – спрашивал входящий Даниил.
