Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 168
Леонидович, быстро пролистав принесенные бумаги, делая вид, будто просматривает их, на самом же деле ни на одном из листов ни на секунду не задержав своего внимания. — Товарищ капитан вынужден был изъять у вас деньги, и составить протокол о нарушении правил провоза валюты. Вы знаете, что по этому правонарушению законом предусмотрено наказание вплоть до пяти лет лишения свободы? Ну и штраф, естественно; в вашем случае не многим меньше изъятых средств… Вы знаете об этом? — переспросил он, наклонившись вперед и заглянув Роману прямо в лицо своими мыльными зрачками.
— Да.
— Замечательно! В этом смысле вас должно заинтересовать мое предложение. Я предлагаю свою помощь в разрешении ваших проблем. Как вы смотрите на то, что вам сейчас же вернут все ваши вещи, и вы вольны будете в любой момент покинуть это здание без каких-либо последствий? — сказал Сергей Леонидович, сложив лежавшие перед ним листы в одну стопку и придвинув их ближе к Роману. — От вас же я хочу только, чтобы вы рассказали мне (а я со своей стороны засвидетельствую ваши показания) откуда в грузовике, в котором вы с гражданином Дульцовым перевозили мебель, взялся пакет с более чем двумя сотнями упаковок запрещенных к ввозу препаратов.
Роман слушал Сергея Леонидовича молча, уставившись в одну точку, почти не реагируя на его слова и обращения. Все это время в его голове по частям, подобно паззлу, собиралась картина их ночного разговора, так что когда Сергей Леонидович закончил, большая его часть уже была восстановлена.
— Я не знаю, как этот пакет оказался в грузовике, — ответил Роман.
— То есть, вы хотите сказать, что ваш партнер Дульцов, так же как и вы не имеет к нему никакого отношения?
— Не знаю. Спросите у него.
— Ну зачем же вы так, Роман Леонидович, — раздосадовано произнес Сергей Леонидович. — Я очень надеюсь на вашу помощь. Заметьте, не смотря на то, что положение ваше очень сильно изменилось с того момента, как мы с вами разговаривали последний раз, моя просьба осталась прежней. Я не требую от вас чего-то невыполнимого или, не приведи господи, незаконного, а прошу только, чтобы вы исполнили свой долг, и как добропорядочный законопослушный гражданин рассказали все, что вам известно об этом незаконном деянии. Я же в ответ готов даже посодействовать вам в решении ваших затруднений.
Эти пафосные слова Сергея Леонидовича, проникнутые воззванием к обязанности исполнить свой гражданский долг, вызвали в Романе чувства сильнейшего отвращение. Он смотрел на таможенника: в душе у него все буквально бурлило от негодования, что этот человек смел сейчас упрекать его в отсутствии нравственных принципов. Роман был настолько возмущен цинизмом и подлостью Сергея Леонидовича, что не смог сдержать себя.
— Вы лично проверяли содержимое моей сумки? — спросил он, резко подняв голову и отчаянным озлобленным взглядом посмотрев Сергею Леонидовичу прямо в глаза, так что тот даже отпрянул несколько назад; улыбка исчезла с лица таможенника, а маленькие мутные глазки выкатились от неожиданности. — Капитан знал наверняка, что у меня можно найти нарушения. Он заранее пригласил понятых, и уже через несколько минут как я пришел в себя проводил мой досмотр. Знал он и где искать: сразу начал проверять сумку, впопыхах даже забыв хоть для виду попросить выложить вещи из карманов одежды. Определенно — он действовал наверняка… И мне только интересно: вы лично осматривали мои вещи, сумку, карманы, пока я был без сознания, или для этих целей у вас тоже есть какой-то отдельный, специально обученный сотрудник?
Когда Роман закончил, лицо Сергея Леонидовича снова озарялось широкой улыбкой, какой-то, впрочем, принужденной.
— В самом деле, ну разве имеет это хоть какое-то значение? — обратился он к Роману, стараясь сохранить прежнюю легкость и иронию в голосе. — По-моему вы отвлекаетесь от главного вопроса. Мне кажется, намного важнее для вас сейчас решить, стоит ли продолжать проявлять необдуманное упорство и, жертвуя столь крупными деньгами, а возможно и своей личной свободой, вводить следствие в заблуждение заведомо ложной информацией; или может лучше честно рассказать все, что вам известно о происхождении этой контрабанды и тем самым не только прийти в согласие со своей совестью, но еще и избавить себя от очень серьезных проблем.
Роман сидел молча, нахмурившись и опустив глаза: слова таможенника заставили его сейчас глубоко задуматься относительно последующих своих действий. «Если я укажу, что понятия не имею, откуда взялись эти таблетки и кому он принадлежат, то точно потеряю десять тысяч евро, неизвестно как буду добираться до дома, и вскоре окажусь на суде, где вполне мне может грозить до пяти лет. Если же я скажу, что эти таблетки принадлежат Дульцову?».
— К чему это упрямство? — продолжал Сергей Леонидович, заметив по выражению лица Романа терзавшие его сомнения. — Зачем вы так настойчиво выгораживаете человека, который втянул вас в такую передрягу. Ведь виноват во всем Дульцов! Он, и никто кроме него… Расскажите правду. Вы должны это сделать. Это не предательство, а восстановление справедливости!
Последние слова Сергея Леонидовича показались Роману невероятно знакомыми. Ощущение дежавю окутало его сознание: при всем желании он не смог бы сейчас вспомнить где слышал их раньше, однако в этот момент как будто перенесся совсем в другое место. Какие-то неясные, но до боли знакомые переживания всполохнулись в нем сейчас и, непонятно отчего, эти переживания вдруг рассеяли мучавшие его сомнения, окончательно утвердив его дух. Роман поднял голову и устремил на Сергея Леонидовича преисполнившийся решимостью взгляд.
— Я расскажу вам все что знаю, — без колебаний заявил он.
Часть вторая: Майский
«…Без неприметного следа
Мне было б грустно мир оставить.
Живу, пишу не для похвал;
Но я бы, кажется, желал
Печальный жребий свой прославить,
Чтоб обо мне, как верный друг,
Напомнил хоть единый звук.»
А.С.Пушкин, «Евгений Онегин»
«В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам. И те, которые не находят их для себя, — те просто лентяи или трусы, или не понимают жизни, потому что кабы люди понимали жизнь, каждый захотел бы оставить после себя свою тень в ней.», М.Горький, «Старуха Изергиль»
Глава первая
I
Максим Леонидович Майский родился в золотое время Советского Союза. Война была позади и от ее потрясений страна успела уже полностью восстановиться; безумная тирания тоже осталась в прошлом. Жизнь была безоблачной и счастливой: миллионы людей десятков национальностей и народностей жили вместе, не терзаемые ни ненавистью, ни завистью, ни жадностью и, обращаясь друг к другу словом «товарищ»,
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 168
