На секунду отстранившись, она осмотрела меня с ног до головы, как до этого делал Горский, и снова прижала к себе.
- Как он? Что-нибудь известно?- мне не хотелось говорить о себе. Мы сюда обе пришли не для того.
- Врачи пока молчат. Не дают шансов, но и не отнимают надежды, - ее голос дрожал, но она из последних сил держала себя в руках.- Гена справится, Ксюша. Обязательно справится! Ему есть ради чего жить. Он не оставит нас. Я верю.
- Я тоже, - я оказалась не такой сильной, как она. Слезы ручьями лились из глаз, отчаянно размывая все предметы и лица.
- Не плачь, девочка моя, не надо! Ну же! Тише, тише!- Софья Александровна продолжала гладить меня по голове.
Я была поражена ее стойкостью и силой. Как она могла, будучи на краю, находить слова поддержки для меня? Как?
- Простите меня! Пожалуйста! Если только сможете, то простите! - глотая слезы, я больше не могла сдерживаться. Я хотела, чтобы она поняла, как сильно я сожалею о случившимся, что я прекрасно осознаю свою вину.
- Ну что ты такое говоришь? Причем здесь ты? Я всегда знала, кем работает мой муж. И давно смирилась, что его служба связана с огромными рисками для жизни. Его призвание, его цель - спасать других людей. Иногда ценой своего здоровья или даже жизни. Иначе он просто не может. Понимаешь?
- Понимаю. Но, все , что с ним произошло, все по моей вине! Если бы не я, он сейчас не лежал бы на операционном столе.
- Ксюша, если бы не ты, - Софья Александровна мягко прикоснулась своими теплыми ладонями к моим щекам и заглянула прямо в глаза.- Если бы не ты, Ксюша, у Гены никогда не было бы дочери. Если бы не ты, его сердце любило бы вдвое меньше. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. И запомни. Навсегда запомни! Никогда не вини себя за чужие ошибки! Ты не виновата ни в чем!
Теперь уже слезы блестели на щеках каждой из нас. Одна боль на двоих. Огромная, раздирающая на части чистая боль. Но пока мы держали друг друга в крепких объятиях, нам становилось немного легче дышать и верить в чудо.
Именно с этой верой в глазах и в сердце, мы встретили врача, который после многочасовой операции, уставший и обессиленный, вошел в комнату и попросил нас присесть.
Он смотрел на нас нечитаемым взглядом, явно собираясь с мыслями, чтобы огласить свой вердикт. А мы его не торопили. Наверно, боялись, что пришел он не с радостными вестями.
Именно тогда, глядя на этого мужчину с проседью в волосах, в белом халате, сидящем напротив нас и сжимающим в своих сильных и могучих руках медицинскую шапочку, я поклялась, что уеду из этого города, из этой страны, из жизни всех дорогих моему сердцу людей, только бы Гена был жив. Больше подобных испытаний мое сердце просто не готово было выдержать.
- Операция завершена. Мы сделали все, что было в наших силах, - врач теребил шапочку, собираясь с мыслями, а мы просто перестали дышать. - От нас больше ничего не зависит, вся надежда на его желание жить. Пока он в реанимации, в тяжелом, но стабильном состоянии. Если сейчас он справиться, то все будет хорошо.
В том, что желание жить у Гены было огромным, мы с Софьей Александровной не сомневались. Он был жив. Он будет жить! Это самое главное!
Именно с этой мыслью я оставила жену Миронова обсуждать детали лечения с врачом, а сама вышла в коридор, где меня ждал Лерой. Одолжив у него телефон, я набрала Реми.
- Ксю, ты решила каждый день менять номер телефона?- Реми, мой милый Реми, если бы ты только знал, что приключилось со мной за эти дни.
- Реми, я сегодня полечу с тобой, если твое предложение все еще в силе, - в трубке повисла тишина, а Лерой рядом изрядно напрягся.
- Ксю, что случилось?- веселый и непринужденный голос друга моментально стал серьезным.
- Я тебе все расскажу при встрече. Ну так как? Можно мне с тобой?
- Можно. Конечно, можно.
65. Не оглядывайся
- Я не разделяю эту затею. Хочешь уехать - уезжай, но не так, - уже битый час Горский пытался меня образумить.
Из больницы в сопровождении Лероя и целой армии отцовских телохранителей меня привезли в дом отца, где буквально сразу Горский начал меня воспитывать. Я даже толком не успела осмотреться, как ни крути, в родительском доме я была впервые.
- Ты не понимаешь! - закипал отец.- Твой Потапов не защитит тебя! Здесь-то от него мало толку, а в чужой стране?
- А кто защитит? Ты? Лерой? Твоя черная армия?- я сидела, как провинившийся ребенок, на краю огромного кожаного дивана, а Горский кругами ходил вокруг меня. - Где же вы все были утром? Почему не защитили?
Горский замер на месте и положил руки в карманы брюк. Чуток нагнувшись вперед всем телом, он пристально уставился на меня испытующим взглядом.
- А по-твоему кто тебя спас? Миронов? Этот увалень не смог увидеть дуло пистолета под своим носом!- с каждым словом тембр отцовского голоса становился все выше. - Скажи спасибо Валере, что привел его в чувство. Люди Черниговского никогда не промазывают. Поняла меня?
- Нет, - покачала головой ответ. - Лерой - то тут причем?
- А ты думаешь, почему Миронов успел тебя от пули отвернуть? Его бы воля, он и дальше бы сказки рассказывал, пока тебя не пристрелили бы прямо там, на его глазах.
Я ничего не понимала. Миронов ценой своего здоровья уберег меня, а отец ставил это в заслугу Лероя, которого там даже не было. Хотя...
- Я слышала чей-то крик. Звали Миронова. Это был Лерой? Что он там делал?
- Хреново исполнял свою работу, раз допустил Федю так близко к тебе, - огрызнулся отец.
Горский отошел в дальнюю часть комнаты и смотрел на меня исподлобья, то ли изучая меня, то ли придумывая, что теперь со мной делать. От его взгляда становилось не по себе и я начала осматривать комнату, дабы отвлечься. Дом Горского по размеру не уступал особняку Соболева, но, если последний делал упор на красоту и изысканность, то отец- на безопасность и современность. Даже комната, в которой мы сейчас разговаривали и которая, судя по всему, была предназначена для отдыха, казалась мне странной и неуютной. Пустые стены , пол, потолок, двери- все было белого цвета и имело обтекаемую форму. Кожаный диван и медиа-центр напротив резали глаза своей чернотой и острыми углами.
- Я испугался, дочь! Понимаешь? - тихо, но резко, сливаясь с атмосферой этой комнаты, произнес он.
Кивнула. Я и сама испугалась. И до сих пор не могла прийти в себя.
- Я согласен, что тебе нужно уехать из страны на пару месяцев. Этого времени хватит, чтобы окончательно прижать Федю. Но не с тем парнем. Тебе нужна защита, он не потянет.
Я встала с дивана и подошла к отцу. Мне так хотелось, чтобы вместо всех этих разговоров и споров, он просто прижал меня к себе и пообещал, что все будет хорошо. Вот только это было не про Горского. Заметив мое приближение, он запустил руку в волосы и с силой скинул ее вниз.
