Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Водка!
Подняв глаза, Скиннер увидел идиотскую ухмылку Макгриллена. И даже успел заметить, как она угасла — за миг до того, как его правый кулак въехал Макгриллену в зубы. Удар удался:
Скиннер вложился грамотно, с переносом веса. Макгриллен вместе со стулом громыхнулся на пол.
Гэри Трейнор ошарашенно посмотрел на копошащегося под ногами Макгриллена, потом на Скиннера.
— Дэнни, ты чё…
Скиннера трясло от ярости. Схватив недопитый стакан, он с размаху ахнул им об пол, в каком-то миллиметре от головы Макгриллена.
— Думаешь, это игрушки, да?! Козел, бля! Отравить его хочешь?!.— Он опомнился, посмотрел на окаменевшие лица.— Извините…
Потирая разбитые костяшки, Скиннер поспешно вышел из бара и зашагал по улице. От быстрой ходьбы адреналин выветрился, и на смену пришло сожаление.
Переборщил, конечно… Макгриллен не виноват, откуда ему знать! И все же — почему некоторые мудаки не могут понять, что нет значит нет?
Скиннер нырнул в другой бар — и встретил щебечущую стайку девушек, которых смутно помнил по стажировке. Как выяснилось, имел место девичник. Две самые пьяные подружки налипли на Скиннера с разговорами, но он слушал вполуха — его глаза были намертво прикованы к одной из официанток.
Кэролайн Кибби до конца смены оставалось пятнадцать минут. За столиком в углу она заметила показавшегося знакомым мужчину, который пристально за ней наблюдал. Где-то она его видела… а, ну точно! Мужчина улыбнулся, она тоже ответила улыбкой. Он подошел, поздоровался и предложил после смены выпить кофе.
Это тот парень, что недавно приходил к нам домой. Из муниципалитета, бывший сослуживец… Которого Брайан почему-то не любит.
Она охотно согласилась.
Несмотря на сытный итальянский ужин, недавно съеденный в компании Боба Фоя, Скиннер повел Кэролайн в ресторан «Побеги бамбука», который он отрекомендовал как первоклассный образчик старокитайской кулинарной школы.
Наблюдая за аккуратными, экономными движениями ее палочек, он с трудом верил, что эта девушка — сестра Брайана Кибби. Пару раз ему даже хотелось закричать ей в лицо: «Ты же такая красавица! Какое может быть родство между тобой и этим скользким червяком?!»
Кэролайн, в свою очередь, была очарована Дэнни Скиннером.
Такой симпатичный… Где-то даже смешной. Выражение глаз слегка ошеломленное, в хорошем смысле: типа вселенная вокруг лихо закручена, но это не страшно, а прикольно. На одежде отнюдь не экономит. Даже не верится, что он на пару лет старше Брайана — выглядит гораздо моложе. Лицо свежее, осанка идеальная… Что-то в нем есть такое… внушительное. Даже хочется… равняться на него, что ли…
Потом они гуляли по Медоуз. Вокруг мерцала прохладная темнота, подсвеченная луной и натриевыми фонарями. Спешить было некуда: говорили о чем попало, рассказывали о себе. Кэролайн чувствовала, как усталость трудного вечера шелухой облетает с плеч. Ее глаза, воспаленные от ежедневных занятий за компьютером, постепенно наполнялись светом. Ей хотелось подольше растянуть эту ночь, и она сказала:
— Слушай, у меня есть гашиш… Хочешь дунуть?
Я гашиша вообще-то не большой любитель, но пара затяжек ее братцу не повредят. Только расслабят. Да и для аппетита хорошо.
— К тебе пойдем?— предположил Скиннер, ибо Саут-Сайд был в двух шагах, а до Лита надо было ехать на такси.
— Нет, лучше к тебе. Я в эту квартиру недавно въехала, с соседями еще не познакомилась…
В груди у Скиннера заработали барабанные палочки. По идее, это редкий успех — в первый же вечер залучить такую девчонку к себе, в грот любви, однако вместо хищной радости он чувствовал томительное волнение.
Почему мне неймется увидеть, где она живет, а свою берлогу показывать не хочется? Уж наверняка у меня поуютнее, чем в ее дыре!
Скиннер кивнул. На Форрест-роуд они поймали такси и поехали в сторону порта.
— Ты в Лите давно?— спросила Кэролайн.
— Всю жизнь,— ответил Скиннер, думая о Сан-Франциско, о Дороти. О том, что с радостью бы туда переехал… Не то чтобы ему не нравился Лит. В некоторых смыслах он считал его лучшим местом на свете, однако жить хотел бы где-нибудь еще, а сюда возвращаться лишь иногда.
Любить — еще не значит хотеть постоянной близости, подумал он.
Переступив порог скиннеровой квартиры, Кэролайн робко огляделась, дивясь чистоте и абсолютному порядку.
С ума сойти. К нему что, уборщица ходит?
Памятуя о неприятном свойстве шариков гашиша прожигать в мягкой мебели дыры, Скиннер пошел на кухню за пепельницей. Кэролайн следовала по пятам, озираясь, как в музее, отмечая дорогую мебель и утварь.
— Ты сколько здесь живешь?
— Четыре года.
— Классная у тебя обстановочка…
Кэролайн с восхищением бродила взглядом по его стройной фигуре, по поджарым ягодицам, обтянутым черными брюками. В висках у нее пульсировал горячий туман.
Bay!.. Ням-ням…
— Понимаешь,— рассказывал Скиннер, провожая ее в гостиную,— я несколько лет назад в аварию попал. Машина меня сбила. Перелом руки, ноги, сотрясение мозга, трещина в черепе… Получил хорошую страховку. И всю ее потратил на квартиру.
Он снова со стыдом подумал о Дэсси Кингхорне и жалких пяти сотнях, которые тот не принял.
Надо было предложить ему тысячу. Или даже полторы. Десять процентов.
Кэролайн захотела узнать подробности аварии, и Скиннер принялся рассказывать, благоразумно умалчивая о том, что пострадал по собственной пьяной невнимательности, а она неторопливо забивала косяк и осматривала обстановку. Стены в комнате были выкрашены золотистой краской. Центром композиции служил Г-образный диван черной кожи, перед которым стоял стеклянный журнальный столик. Рядом с камином, увенчанным большим настенным зеркалом, поблескивал плоский экран плазменного телевизора, а по сторонам высились внушительные стеллажи, забитые книгами, дисками и видеокассетами. На каминной полке стояла миниатюрная статуя Свободы.
Кэролайн глубоко затянулась, передала косяк Скиннеру и пошла рассматривать стеллажи. Во время прогулки Скиннер успел поведать ей о пристрастии к рэпу и хип-хопу, так что обилие записей «Эминем», «Доктора Дрея» и «Паблик Энеми» не оказалось сюрпризом. На кофейном столике лежал открытый футляр от диска с надписью «Старички». Названия некоторых песен показались ей любопытными: «Принудительная революция», «День поминовения», «Гроши из шапки нищего»…
— Кто они?— Кэролайн помахала футлярчиком в воздухе.
— Да ерунда,— ответил Скиннер.— Купил на днях, потому что они матери нравились. Местные панк-рокеры. Она с ними тусовалась в молодости… Такая музыка не для меня.
Вернувшись к стеллажам, Кэролайн отметила, что практически все книги, не считая многочисленных томов Байрона, Шелли, Верлена, Рембо, Бодлера, Бернса и новенького, похоже, еще не читанного Макдайармида, были американскими: от Сэлинджера и Фолкнера до Чака Паланика и Брета Истона Эллиса.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
