Уже утро. Так быстро. С ней часы летят, словно секунды!
Укрываю мою девочку простыней.
Чуть не на физическом уровне больно отрывать от себя ее руки.
— Санников!
Даже не удивляюсь, когда вижу его на пороге.
— Пора отплать свой долг, Бадрид. Ты не находишь?
— Я всегда плачу по счетам, — киваю, провожая его в свой кабинет.
— Чего ты хочешь? За свою помощь?
— Динара.
— Чтооооо?
Охренеть.
С чего сегодня все такие добрые?
Всем хочется, чтоб я оставил жизнь тем, кто этой жизни ни хрена не заслужил!
— Он гениальный программист. Та программа, которую он создал… Конечно, я сделал бы иначе. Лучше. Но по большому счету, никто в мире, кроме меня, не был способен ее отследить. И никто прежде такого не создавал. Такие на вес золота, Бадрид. Он мне нужен!
— И зачем тебе программист с раздробленным коленом и без руки?
Да.
Я не простил ему того держания Мари за руку! И его счастье, что он касался ее только одной рукой!
— Багиров. Ты задаешь слишком много вопросов. Ты знаешь мои условия. И ты на них пошел. Добровольно пошел. Когда я приду, ты выполнишь любое мое желание. Любое, Бадрид! Это не обсуждается! Или ты что? Хочешь не сдержать данного слова? Не ожидал от тебя. Для Багировых ведь слово священно и нерушимо!
— Да, Санников. Да. Нерушимо. Но, знаешь, есть на свете более ценные вещи. Твоя женщина. Твоя семья. Ты просишь меня оставить жизнь тому, кто покушался на мою жену! Кто ее чуть не убил! А у меня на эту мразь другие планы!
— Слово, Багиров. Твое слово. Ты хочешь бросить на кон всю свою репутацию?
— Да. Мое слово. Но, прости. Моя женщина для меня выше даже чем слово. Разве ты этого не поймешь? Я бы тоже когда-то не понял. Но ты женат и у тебя даже растет сын! И хочу тебе напомнить, Санников. В свое время, когда Градов ее пытался увезти, ты набил ему морду! Чемпиону миру по борьбе без правил, на секундочку! И твоему лучшему другу! А дружба для тебя была превыше всего. Так что ты должен понимать. Эта мразь покушалась на жизнь моей женщины и моего ребенка! Стал бы ты держать слово на моем месте, когда речь идет о таком?
— Багиров! Это ни в какие рамки! Я что? На рынке, чтоб торговаться?
— Давай так, Санников. Я прогуляюсь с этим твоим гением. И если он выживет после нашей прогулки, забирай его себе. Но при условии. Что ты закроешь его в каком-нибудь подвале. И эта мразь никогда не выйдет оттуда!
— Ладно.
Скрипит зубами. Сжимает кулаки.
— В принципе, это справедливо! Сообщи мне о месте прогулки. Когда нагуляешься.
— Сообщу. Обязательно сообщу, Стас.
— А знаешь, Багиров, — он оборачивается уже у выхода. — Я тебя понимаю. И теперь даже готов подать тебе руку. Они… Они для нас и правда. Выше всего. Даже не думал. Что в тебе человеческое проснется.
Санников уходит, а я усаживаюсь за стол, потирая виски.
Да. Много перемен. Слишком много. И сколько их еще будет!
Впрочем, рассиживаться особо некогда. Пора и правда. Слегка прогуляться. Пока моя девочка так сладко спит!
* * *
— Это могильник.
Поясняю для тех, кто сам не смог догадаться.
Руки кровью марать не стану. Пусть все отправляется в руки Бытия.
А я… Я слово любимой женщине дал.
Пусть решает промысел Божий.
Кому жить, а кому уйти навечно.
Пустыня не приговор. Скорее, шанс.
— Ты подонок, Багиров!
Наина с ненавистью плюет мне под ноги.
— Я?
Запрокидываю голову.
Хохочу до слез.
Реально.
Смешно.
Хотя силу духа признаю. Даже снял бы шляпу.
— Почему?
— Кто не любит путешествий? Они бывают познавательными и даже захватывающими. А еще говорят, что каждое путешествие — это путь к самому себе. Пусть Небо само решает. Стоите вы того, чтобы остаться жить или нет. Мог бы забросить каждого из вас по одиночке. Но нет. Вы вместе и вас много. Может, даже окажете друг другу поддержку?
Хотя нет, конечно. Даже смешно от такой мысли.
Смотрю на них. Связанных одной веревкой.
Наина. Динар, сверкающий глазами от ненависти. Ирма, которой доверял, несмотря ни на что. Двое охранников, что на крови клялись в верности.
Все извиваются, проклиная меня сквозь сжатые зубы.
А зря.
Силы здесь лучше поберечь!
— Только почему мне кажется, что вы скорее сожрете друг друга? Интересно, кто станет первой жертвой?
И я сейчас ни хрена не в переносном смысле.
Кому, как не мне, знать, что такое лютая жажда пустными и дикий голод?
А эти…
Эти голыми руками разорвут, чтобы напиться чужой крови!
— Если сумеете выжить, уничтожать не стану. Но контроль над каждым из вас будет всегда. Никто больше не сможет приблизится к моей семье! Забудь мысли о мести, если хотите остаться в живых.
Шанс.
Шанс — это слишком щедро.
Но иногда и слишком жестоко.
Наверняка, они бы предпочли пулю этой пустыне.
Но я дам им шанс.
Мой вертолет с надежными людьми и камерами будет кружить над ними как настоящий стервятник. Ничего не пропущу. И в нем уж точно надежные люди!
Я уничтожил бы всех их, не раздумывая.
Но…
Возможно, это слишком просто!
У каждого своя чаша, которую нужно испить!
Мне ли не знать?
— Думайте больше о душе, чем обо мне, — бросаю напоследок.
— Как знать. Может, это вас и спасет.
Окидываю взглядом в последний раз проклятый могильник.
Пустыня способна творить чудеса. Но сомневаюсь я, что для этих душ найдется чудо.
Разворачиваюсь, направляясь в своему вертолету.
Уже слыша, как они начинают проклинать друг друга. Искать того, кто больше всех виноват!
О, да.
Эти сожрут еще до того, как поймут, что такое настоящая жажда!
Только одной из них шанса не досталось.
Лора, настоящая любовница этого ублюдка и лживая подруга, которой удалось втереться в доверие.
Она сразу почувствовала, что пахнет жареным. Что все это не сойдет с рук.
Почти сразу же сбежала. Видно, поняла, что ее покровители гроша ломаного за нее не дадут.
