– Шэрон, Шаана, ― приосанившись, он назвал их имена и коротко представил Ёна: ― Мистер Нгуен.
– О, так ты прилетел с коллегой, ― сказала одна из девушек. В голосе прозвучал оттенок досады.
– Приятно познакомиться, мистер Нгуен, ― поздоровалась вторая, косясь на потрепанный костюм Ёна. ― А вы помощник Сержа?
– Я физик, ученый из Пусана. Серж, ты не говорил…
– Ён не имеет отношения к моему проекту, ― вставил Серж. ― На самом деле мы столкнулись случайно. Заболтались о культурном следе, что оставили после себя гомосапы.
– Как интересно. Звучит как тема дипломной работы, ― вспыхнула девушка, идентифицированная Ёном как Шаана. ― Может, поменяем тему? ― спросила она у подруги.
– Опять? Мы так никогда не начнем. А чем тебе разонравилась «Особенности социализации человека в замкнутых пространствах»?
– Тогда давай расширим содержание и включим что-нибудь о психологии гомосапов. Серж такой разносторонний, он поможет нам разобраться, ― переведя внимание на Ёна, она явно приплела его из вежливости: ― Может, и вам, мистер Нгуен, будет что рассказать.
– Боюсь, Ёну уже пора, ― ответил Серж за него. Пухлые черточки губ студенток сложились в галочки ― типичная улыбка современных людей, не такие широкие и приветливые, как на картинах.
– Ради просветительской деятельности я пожертвую своим временем. К тому же мне найдется что рассказать о гомо сапиенс, ― парировав, Ён подумал: «Уж не эти ли две глупышки передадут Чёрный эфир»?
– Ты же этих тупых животных видел только на картинках, ― внес уточнение Серж, поворачиваясь к разочарованным созданиям спиной.
Раздосадовало не то, что он делал из Ёна соучастника лжи ― к этому Ён отнесся даже с пониманием, ― а причина, толкнувшая парня на отчаянный шаг в отсутствии выбора. Ложь являлась тем единственным инструментом, которая интегрировала его в ненавистное общество ― пусть ненадолго и иллюзорно, но зато давала возможность извлечь какую-нибудь выгоду.
– Отчего же тупых? ― не согласился Ён. ― Посмотри, какое богатство мы унаследовали от них. Разве глупое существо способно на созидание? Эти картины ― живая летопись их культуры.
– Вряд ли Шаану и Шэрон интересует кровавое прошлое этих бандитов. На протяжении веков они воевали, насиловали да убивали невинных.
– Серж, ты рассуждаешь как типичный сапофоб, ― упрекнул Ён.
– Конечно, мне не нравятся гомосапы, как и всем нам.
– А я не прочь познакомиться с кем-нибудь из них лично. Я нашел бы с ними общий язык.
– Ты разочаровываешь меня, Ён.
Физик смутился, услышав в поведении Сержа себя.
– А по мне, так здорово выйти из зоны комфорта и завести новые знакомства, ― высказалась Шаана. ― Теперь я точно хочу включить в диплом поведенческую составляющую гомосапов. Ну, Шэрон?
– Для этого нам нужно проинтервьюировать хотя бы одного. А где мы такого найдем? Нам надо было не на Дэнкинс, а в заброшенные земли ехать да по пещерам их искать.
– Как знать, может, вам повезет встретить неглупого, приятного в общении индивида с архаичными биологическими потребностями здесь, в каком-нибудь астеполисе, ― заметил Ён.
– А если гомосапы не хотят ни с кем беседовать, ― отрезал Серж. ― Может, они хотят, чтобы их оставили в покое?
– Неужто они такие неженки, что боятся обычных слов? ― невинным тоном спросил кореец.
– Вам не понять их, ― по лицу Сержа пробежали волны гнева. Глаза заблестели, забегали. Стоявшие у него за спиной девушки не видели, как с их приятеля сползал накладной образ гомо супериор.
– Важно не абстрактное понимание, главное ― заявить о себе, когда представляется такая возможность. Шанс быть услышанным может положить начало диалогу.
– Бессмысленный и глупый поступок.
– Если под диалогом подразумевать оскорбления и увиливание от ответа, то да ― это не имеет смысла. ― Ён обвел взглядом историческую живопись, полную напыщенного героизма. ― Проявить смелость можно не только в бою, заявить о себе враждебному обществу требует отваги куда большей.
– Думаешь, я чего-то боюсь?
– Это решать тебе.
Он развернулся к девушкам и выпалил:
– Я ― гомо сапиенс.
Студентки, застигнутые неожиданным признанием, оторопели. Их испуганные взоры обратились к Ёну. Подтверждая заявление Сержа, он кивнул.
– Я готов к вашим вопросам, ― сказал Серж.
Шэрон прикрыла ладошкой рот. Шаана, хватая подругу, пробрюзжала:
– Я говорила, он странный, а ты: «Пойдем, будет весело».
– Когда я узнал, моя первая реакция была такой же, ― вступился физик.
– Обещаю, мы не вызовем полицию, только не трогайте нас, ― попятились они.
Студентки отступили в соседний зал, откуда послышалось эхо ускоряющихся шагов.
– Мерзавец, ― чиркнул Серж, ― ты спровоцировал меня! С дикарями не ведут переговоров, и тебе это известно.
– Ты не дикарь. Не злись, я действовал из хороших побуждений.
– Скоро явится полиция, и меня выволокут отсюда за то, что я посмел появиться в общественном месте. Вот к чему привели твои побуждения.
– Ты открыто заявил о своем статусе и надеялся на мгновенное признание? Ты наивен. Это равносильно тому, чтобы с первой попытки доказать сложную теорему. Так не бывает. Ты ошибешься тысячу раз, чтобы продвинуться на миллиметр. Я хотел подбодрить тебя, ведь без начинания не добьешься результата. Но я ошибся. Ты не собираешься ничего добиваться, тебя устраивает притворство перед глупыми кокетками.
– Тебе не понять, ― озабоченно метнул Серж.
– Если я не смог разгадать задумку скульптора, это не значит, что я не пойму разъяснений.
– Бабушка учила меня, что, когда приходишь в гости, следует вести себя подобающе. Им неприятно общение с такими, как я, так зачем ставить их в неудобное положение? Это называется уважением.
– Серж и уважение гомункулов? ― с преувеличенным замешательством произнес Ён. ― Если ты не влюбился в этих дурочек ― что вряд ли, ― то дело в чем-то другом. А может, тебе важно быть похожим на нас…
Серж не подтвердил и не опроверг догадки физика, а лишь отвернулся, привязав взгляд к портрету смотрящего с осуждением старца. Обдумав слова Ёна, он хотел что-то ответить, но тот его опередил:
– Назвать замысел художника? К сожалению, мне это не под силу. К таким моральным и этическими подтекстам жизнь меня не готовила, а в голову таких знаний в Корее не заливают.
