там лежат и синтетические тросы, чтобы иметь возможность подвесить тушу на установленный под днищем машины крюк. Вернее, их там два, чтоб за каждую ногу можно было зацепить: удобней работать. Просто летун не только транспорт, но и в некотором роде подъёмный кран. Иначе разделать зверя правильно не выйдет. Вот, к примеру, этот мой первый экземпляр весит около двух тонн. И как с ним? Он же неподъёмный даже при помощи экзоскелета скафандра.
Как раз для помощи в основном напарник и нужен. Один занимается разделкой, второй летуном помогает, а заодно следит за округой. Имеющийся простенький автопилот разве что на курсе машину удержит да может зависнуть неподвижно. Но это всё, на что он способен. Для работы соло необходим как минимум искин. У меня его нет, значит, придётся устраивать лишнюю беготню. Но думать некогда. Я одна, и нужно торопиться.
Быстро сооружаю петли и креплю трофей к летуну. Теперь перехватить горло, пока кровь не начала сворачиваться. До чего же неудобный инструмент, словами не передать, тяжёлый и громоздкий. Но кое-как справилась, кровь потекла.
Прыгаю обратно в шлюз. Череда обратных действий по шлюзованию и так далее. Взлёт. Тональность воя импеллеров заметно меняется: уже ведь не порожняком следую. А вообще, промысловая машина может легко до двадцати тонн груза в своём брюхе тащить, и ещё приличный запас мощности остаётся.
Но вот и карниз. Управляя машиной, кладу тушу и, чуть смещаясь вбок, сажаю летуна. А самой, не поверите, выходить боязно. Я – хищник, не терпила… Блин! Как до дела дошло, так потряхивать начало. Приглядеть-то некому, пока работать буду. Вот только эту самую работу за меня никто не сделает. Трясись не трясись, но выходить придётся. Вдох, выдох, встала и пошла.
Едва спрыгнула на поверхность каменной площадки, тут же возникло ощущение кровожадных взглядов со всех сторон. Они словно приценивались ко мне, с какого такого бока ухватить сподручней, чтобы вырвать мясца побольше, жирнее да нежнее. И не объяснишь же местному зверью, что на вкус я как резина, а жира вообще никогда не было. Короче, руки затряслись от хлынувшего в кровь адреналина. Жутко стало. Но работать-то надо.
Вот только разделывать тушу весом примерно в две тонны, тем более лежачую, а не подвешенную, оказалось почти непосильным занятием. Мало того что организм выл от непривычной нагрузки, так ещё и сама работа была не из разряда лёгких. Опять же, взяв второй раз специальный инструмент в руки, снова убедилась, что он непонятно для кого сделан. Было бы у меня три руки, ещё куда не шло, но так… Вот честно, тот, кто в своё время его изобретал, сам никогда промысловой деятельностью не занимался. Я в этом уверена!
Правда, человек такое существо, что приспособиться может к чему угодно. Вот и я, возможно, если бы поработала какое-то время этой дурацкой корягой, вечно норовящей отхреначить руку собственному хозяину, тоже приспособилась бы как-то. Но вместо этого бросила чудо инженерной мысли в сторону и по какому-то наитию попробовала работать своим абордажным тесаком. И уже через минуту поняла, что вот лично мне так гораздо сподручней.
«Бритвочка» действительно справлялась на ура с работой, для которой совсем не была предназначена. Мономолекулярная струна резала плоть не хуже специализированного инструмента, но кроме всего прочего древний штык-нож вдвое легче и лучше сбалансирован, а также гораздо удобней лежит в одной руке. Понимаете? В одной!!! Потому что при пользовании предложенным специнструментом надо задействовать обе.
Блин, как же тяжко работать, когда ежесекундно ждёшь нападения сразу со всех сторон – словами не передать. Это ж не работа, а настоящее мучение, если оглядываешься ежесекундно. Кто-то скажет: мол, у тебя скафандр напичкан всякой умной лабудой, чего разнылась? Да, напичкан, и некоторую информацию его сенсоры предоставляют. Беда в том, что его возможности тоже не безграничны. Встроенная аппаратура больше предназначена отслеживать привычные опасности. То есть таких же, как я, людей, одетых в аналогичную же защиту. В космосе зверья не встретишь, особенно такого зверья, как здесь.
Да и расстояния, на которых работает умная электроника, не сильно велики. А оно и не надо. Ведь у тех же штурмовых космопехов всегда есть поддержка, которая заранее засечёт врага, покажет направление на него, его численность, оснащение и прочее, со всеми необходимыми характеристиками. Если, конечно, тот враг не станет противодействовать, он ведь тоже без поддержки не ходит. А здесь в роли этой самой поддержки выступает как раз напарник, работающий с электроникой промысловой машины. Но его ведь нет…
К тому же не забываем, что эспэшка заточена на пилотирование, а не на наземный бой – такой задумывалась. А специального скафандра, разработанного именно для промысла, нет в природе. Потому что, напоминаю, добыча ресурсов на планетах запрещена. «Биорес» неподсуден, потому что работает в «серой» зоне: Экзотт территориально не входит в состав ни одного государственного образования.
Но если бы корпорация озадачила производителя разработать и создать необходимый скафандр, тут же у кого надо возникли бы вопросы типа: а зачем, собственно? Ну-ка, ну-ка! Где, говорите, вы добываете столь вкусное мясцо и столь полезный в медицине фермент? Сами посудите, кому такое палево нужно? А так, занимаясь по сути полулегальным бизнесом, «Биорес» особо не светится, работая напрямую с какой-то медицинской корпорацией и сетью ресторанов, сохраняя своё инкогнито.
Так или иначе, но скафандр далеко не панацея. В этом смысле лучше хорошего, грамотного напарника ничего нет. Но повторюсь уже который раз: у меня нет такого напарника и никогда не будет, потому что рожей не вышла. И единственным помощником мне разве что собственная интуиция может послужить.
И ведь послужила. Я сама не поняла, почему вдруг отпрянула, кувыркнувшись через плечо, точь-в-точь как на тренировках Грола. А заодно развернулась на сто восемьдесят градусов.
Глава 21
Рука с ножом сама собой, на одних рефлексах, перечеркнула пространство перед собой. Очень, кстати, вовремя. Глаза уловили странную переливающуюся картинку, а потом в местах предполагаемого разреза замельтешило разноцветными всполохами – словно рябь пошла. Интуиция воет в голове на манер стационарной пожарной сирены, и я опять ухожу перекатом, а на том месте, где стояла секундой раньше, сильно ударило чем-то призрачным. Каменная крошка звякает по броне эспэшки.
Дальше началась сплошная акробатика. Изученная база знаний местного бестиария уже дала возможность идентифицировать агрессора. Им оказался муар, самец. Самки постоянно держатся стаей, количество особей в ней может варьироваться от трёх до пары десятков. Но вот самцы – исключительно одиночки. Самки их в свою компанию совсем
