Она опустила взгляд неуверенно. Слова Грегора звучали правильно, правдиво. Но почему-то она не могла до конца в них поверить.
Ведь всем девочкам рассказывают сказки, в которых возлюбленные разбираются со всеми своими невзгодами и после этого живут долго и счастливо. Никто и никогда не говорил, что они могли приступить к этому «долго и счастливо» еще до того, как был убит пресловутый дракон или наказана жестокая мачеха.
- Я так люблю тебя, Мирна, - граф Фаулз, видя ее волнения, прибегнул к последнему, самому главному аргументу, - ты весь мой мир. Я знаю, что сверну горы, когда ты рядом. Вместе мы все сможем преодолеть.
Взглянув в его глубокие синие глаза, княгиня почувствовала себя по-настоящему дома.
И он прав. Прав, что бы там ни лезло в голову! Проблемы никогда не заканчиваются и редко решаются быстро. Нужно жить сейчас, нужно наслаждаться друг другом и поддерживать друг друга в борьбе за счастье. Ведь в реальной жизни, в отличие от сказок, эта борьба никогда не заканчивается.
- Я тоже люблю тебя, Грегор, - Мирна ответила нежно и решительно одновременно.
Положив руку ей на талию, он притянул ее поближе к себе и на выдохе повторил ее имя:
- Мирна... - он явно собирался сказать что-то еще...
Однако княгине вдруг подумалось, что ни одни слова, даже самые эмоциональные и поэтичные, не опишут то, что происходит между ними.
Эти чувства можно выразить только одним способом.
Храбро и без единого сомнения, она резво встала на носочки, обхватила его за шею одной рукой, вторую положила ему на щеку. Ее пальцы были такими горячими, что графу Фаулзу подумалось: они могут обжечь и оставить след на его лице. Но это клеймо он носил бы с гордостью.
Она поцеловала его. Когда ее губы оказались на его собственных, Грегор почувствовал как быстро нагревается и его тело. Еще секунда и температура станет лихорадочной.
А Мирна же ощутила, как по всему телу пробегает дрожь, как пульсирующими волнами по мышцам проходит неизведанное, ужасно приятное и одновременно невыносимое чувство. Движение его губ, горячее дыхание, прикосновения... Она растворилась во всем этом. Она не хотела останавливаться. Она и не думала, что это возможно. На миг почудилось, что их поцелуй продлится вечность. И это будет самая сладкая вечность.
Но вот Грегор улыбнулся и слегка отстранился.
- Мирна... Только не забудь дышать, - пошутил он, ласково убирая за ухо выбившийся локон рыжих волос.
Ее внезапная напористость, ее растущая уверенность, вот-вот готовая переродиться в раскованность сводили его с ума. Ему так немыслимо сильно хотелось отдаться страсти!Отдаться, не раздумывая... Но сейчас не время и не место.
Мирна - не та девушка, с которой впопыхах уединяешься в пыльном уголке заброшенного дома. Мирна - та девушка, которую ведешь под венец, а потом долгими прекрасными ночами помогаешь ей раскрыть все грани своей чувственности...
Мирна - та девушка, ради которой он готов жить, меняться, становиться лучше.
- Грегор... - она встала на стопы, став вдруг намного ниже, отчего показалась еще более хрупкой и милой.
Но графа Фаулза уже было не обмануть. Он знал, что в этой миниатюрной девушке живет дух севера. Быть может, он не такой ярый, не такой порывистый, как у других ее соотечественников... Но он точно самый стойкий.
- Я знаю, что впереди тоже все будет непросто... - Мирна продолжала, - нас с тобой вообще не слишком балуют боги, - она улыбнулась, когда посмотрела ему в глаза и взяла за руку, - но я просто хочу сказать, что всегда буду рядом. Что бы ни случилось. Ты можешь на меня расчитывать. Ты можешь мне доверять. И тебе больше никогда не придется быть одним.
Казалось, такие слова предстало говорить ему, а не ей... Но когда его волновало, что кому предстало?! Вокруг него было так мало людей, умевших любить, умевших отдавать. Все вокруг него предпочитали только брать. А сам он... Сам он не умел ни того, ни другого.
Но Мирна была другой. Была особенной. Он сразу это понял. Он именно поэтому и заметил ее тогда, на первом балу. И именно поэтому с тех пор не мог перестать о ней думать ни на секунду.
Она уже научила его любить. И он обязательно, во чтобы то ни стало, научиться и быть любимым.
- Вроде я всю жизнь был не очень-то приятным человеком, - Грегор забыл, что сейчас «не время и не место». Ему захотелось снова ее почувствовать, и он притянул Мирну обратно к себе, - не представляю, за что меня наградили тобой.
Он поцеловал ее в кончик носа, и девушка с севера, его особенная девушка, озорно улыбнулась.
- Может, мир выдал тебе кредит? - подразнила она его.
Он усмехнулся:
- Не знаю, на каких условиях и за какую плату, но я готов обнищать до ниток ради такого сокровища, - и он действительно посмотрел на нее, как на самую дорогую в мире драгоценность.
Эпилог
Глядя на тусклое лицо отца, Грегор в очередной раз убедился, что он никогда не изменится. Не станет лидером, не сможет принимать самостоятельные решения или хотя бы перестанет путаться и мяться, когда ивтанская сторона проявляет северную напористость в затянувшихся переговорах.
Святой не позволит соврать, сегодня Кристоф чуть не уступил землю, которую Весмер планировал оставить при себе! Там могло находится богатое месторождение, которое очень пригодилось бы королевству... Особенно с учетом неоднозначных и постепенно накаляющихся отношений с Рагонвойром.
Впрочем, сегодняшнюю рассеянность и удрученность отца можно было понять. Как никак, годовщина...
- Если бы ты что-то решил, то мог бы и не волноваться так по ее поводу, - этот его пустой мрачный взгляд сводил Грегора с ума, и он захотел вывести отца из скверного состояния.
Хотя следовало ли рассчитывать на успех?
В памяти четко и ясно вспыхнула картина, как они с Мирной приехали в столицу после «происшествия в Ивтане», как в последствии обозвали это в официальных кругах, и посещения Дурхама.
Замок тогда не походил сам на себя. Все перевернулось, все изменилось. Не было придворных со своими сплетнями и интригами, королева была совершенно трезва, Джозеф - не по-детски серьезен, а отец...
Когда в конюшне приехавших встретил Бродерик и рассказал, что король все знает, но принцесса не брошена в темницу, а просто заперта в своей комнате, граф Фаулз (тогда он еще был графом Фаулзом) понял, что Кристоф не справился с ситуацией. И едва ли найдет силы справиться.
Наверное, следовало считать чудом, что он не принял эстафету от жены и не пристрастился к алкоголю. Особенно с учетом того, что в первые недели по приезду в столицу Грегор заставал отца исключительно в нетрезвом состоянии.
Бывало, что важные документы и распоряжения, связанные с переговорами с Ивтаном и с расследованием причастности Рагонвойра к попытке отравления, приходилось подкладывать под руку отца и вынуждать его подписываться, почти как кукловод заставляет марионетку танцевать.
