Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Постарайтесь расслабиться, мистер Дэвис, – просит он успокаивающим, удивительно глубоким голосом. Снимает со шприца колпачок, вставляет иглу в отверстие трубки капельницы и давит на поршень. – Сделайте глубокий вдох…
Подергавшись несколько минут, Дэвис падает обратно на кровать. Глаза на покрасневшем лице остекленели. Врач не отходит от пациента, положив одну руку ему на плечо, другую – на запястье и глядя в монитор. Молча ждем. Меньше чем через десять минут Дэвис засыпает, пульс приходит практически в норму. Когда врач жестом велит выйти, подчиняемся.
– Спасибо, что не стали давить на него дальше, – говорит он уже в коридоре.
Халлоран качает головой.
– Вообще не узнаёт. Я провела с ним весь день, мы вместе ехали из Ричмонда, а он даже не понял, что видел меня раньше.
– Когда проведут тесты? – спрашивает Кирни.
– Некоторые – после полудня, – отвечает врач, – но бóльшую часть оставят на следующую неделю. Психиатры предпочитают не начинать их в выходные просто потому, что на них уходит очень много времени, и это непросто, учитывая небольшой штат сотрудников.
Поскольку я, увы, знаю этот процесс в подробностях, то даже не пытаюсь спорить.
– Насколько в плохом состоянии его сердце?
– Когда он не впадает вот в такое расстройство, не так уж и плохо, – признаёт медик и цепляет ногой портативное зарядное устройство, чтобы перетащить в другое место. – Вероятно, ему придется принимать бета-блокаторы от перемежающейся аритмии, но это не конец света. Хотя врачи, оказывавшие ему первую помощь, их не рекомендовали.
– Но стресс напрямую сказывается на сердце.
– Верно. Чем больше он волнуется, тем вероятнее остановка сердца.
Кирни отрывается от телефона.
– Уоттс велит не задерживаться; повторим попытку позже. Теперь можем честно заявить, что мы пытались, однако преступник не в том состоянии, чтобы его допрашивать. С учетом запланированных тестов это должно обеспечить ему некоторую защиту в суде.
– Как долго ваши агенты будут его караулить? – интересуется Халлоран.
– Пока он в больнице, – отвечаю я. – Если спросят, скажите, что это стандартная процедура. Не то чтобы он представляет большую опасность для окружающих или может сбежать, однако агенты будут его стеречь и защищать – и от любопытных, и от разъяренных родственников погибших. Доктор, скажите, у вас есть график смен медперсонала, которому разрешено заходить в палату Дэвиса?
Врач качает головой – при этом он смахивает на цаплю.
– Не считая меня и других врачей, за ним присматривает дежурная медсестра каждой смены. Они делают анализы, приносят еду и контролируют посещения.
Халлоран идет с нами по коридору. Поджидающие там Рамирес и Бернсайд сообщают агентам, что те могут вернуться на свои посты.
– Я, конечно, не эксперт в этом вопросе, но, похоже, он не притворяется.
– Да, непохоже, – осторожно отвечаю я. – Но диагноз определят после тестов.
– Хотела бы поблагодарить вас лично и ФБР в целом. Вы вели себя чрезвычайно понимающе.
– Должна признать, если б мы еще искали пропавших девочек, все могло обернуться иначе, – отвечает Кирни. – Конечно, мы не проявляли бы жестокости, но… не могли не давить на него. Это к лучшему, что нам не пришлось полагаться в поисках на Дэвиса.
– В новостях начнут передавать утром около десяти, – сообщаю адвокату. – СМИ потребуется связаться с вами; какой способ предпочитаете?
Она вынимает из кармана пиджака визитку и переворачивает: на обратной стороне карандашом написаны номер телефона и электронная почта.
– Нетрудно догадаться, что все это привлечет повышенное внимание, – вздыхает Халлоран. – Дела такого рода вызывают сильные эмоциональные отклики. Считаю ли я подзащитного виновным? Да. Тянущийся за ним десятилетиями след из трупов исключает случайные совпадения. Но я также считаю, что Дэвис заслуживает усилий для его защиты. Люди часто забывают, что право на справедливый суд гарантировано конституцией.
– Удачи. – Кирни протягивает ей руку.
Сейчас полпятого утра. Единственное, что радует, – уже открылась кофейня в вестибюле больницы. Выпиваем первую порцию, стоя прямо там, затем покупаем у обеспокоенного баристы еще одну – с собой.
Наше возвращение на работу отмечено дружными воплями. Рамирес выбивает пинком стул из-под Андерсона, прежде чем тот успевает отпустить – судя по его ухмылке – пошлый комментарий. Удерживая в одной руке кружку с чаем, достаю из сумки «реактивное топливо» Брэна и направляюсь к его столу. Он, похоже, чуть-чуть выспался. Не слишком, но все же.
Причем за столом не только Брэн. Он подкатил туда мой стул для гостьи – женщины за шестьдесят с коротко стриженными светлыми волосами, на лице которой не слишком сказался возраст. В волосах достаточно седины, чтобы они выглядели пепельными, а не золотистыми, голубые глаза смотрят ясно и настороженно. И изумленно.
– Видимо, вы – Лаура Дэвис, – здороваюсь я и передаю Брэну его напиток. Замечаю пустую кружку возле его локтя и почти полную – перед миссис Дэвис.
– Раньше была ею, – грустно откликается женщина. – Последние тридцать с лишним лет я Лаура Уайетт.
– Да, конечно. Прошу прощения, миссис Уайетт.
Она качает головой.
– Просто… так трудно во все это поверить… Марк в самом деле убил всех этих девочек?
– Уайетты приехали минут двадцать назад. – Брэн сам отвечает на вопросы, которые я не знаю, как сформулировать. – Так что им еще толком ничего не рассказали. Смиты отвели сына миссис Уайетт в кафе.
Делаю шаг в сторону, умыкаю у Рамирес стул, придвигаю к себе и сажусь. Одного часа сна за два дня определенно недостаточно.
– Должно быть, у вас множество вопросов.
– Наверное, – признает Уайетт. – Хотя я сама еще не уверена, о чем хочу спросить. – Она трет глаза; простенькое обручальное кольцо на пальце выглядит потертым от времени. – Мы просто… мы сыграли свадьбу такими молодыми… Слишком молодыми. Даже встречались не так уж долго, а потом я вдруг забеременела. Хотела сделать аборт, но он убедил, что не стоит. Я… Я не жалею об этом.
– Но было трудно.
– Невероятно трудно. Первое время нам пришлось работать не покладая рук, только чтобы обеспечить крышу над головой. Потом с деньгами стало получше, и мы могли позволить себе немножко баловать Лизу.
– Однако ваш брак это не спасло.
– Если б меня не рвало каждый день, сомневаюсь, что наши отношения продлились бы и полгода, – говорит она и смеется болезненным смехом. – Собственно, браку пошло на пользу то, что мы были слишком заняты и не могли проводить много времени друг с другом. Мы пытались наладить отношения ради Лизы.
– А потом она заболела.
– У меня есть соседка, ее маленькому сынишке несколько лет назад поставили диагноз «лейкемия». Поразительно, как продвинулась медицина с тех пор. Конечно, это по-прежнему ужасная болезнь, но за последние сорок лет врачи добились такого прогресса…
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
