Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Черчилль поморщился. Похоже, что мои слова о согласованности действий союзников по Антанте ему не очень понравились.
– Кстати, – спросила я, – что думает месье Клемансо по поводу наших с вами контактов? Полагаю, что вы поставили его в известность о них?
Мой визави ничего не ответил мне и снова машинально достал из кармана портсигар. Потом, поняв, что врать бесполезно, он махнул рукой и сказал:
– Миссис Антонова, я пришел к вам как частное лицо и потому не информировал членов французской делегации о своем визите. Ведь мы сейчас ведем обычную светскую беседу – не так ли?
Я ухмыльнулась про себя. Действительно – мало ли о чем говорят наедине мужчина и женщина. Только французы вряд ли поверят в то, что сэр Уинстон отправился ко мне с романтической целью. Они достаточно хорошо представляют – кто я и каково мое положение в советском руководстве. К тому же я уверена, что французская разведка доложила своему руководству о том, с каким уважением меня встречают в Берлине.
– Сэр Уинстон, я не стану вмешиваться во взаимоотношения Британии и Франции. Вы ладили во время войны, думаю, что вы поладите и после ее окончания. Меня больше интересуют взаимоотношения Британии и России. А именно – мне бы очень не хотелось, чтобы корабли эскадры адмирала Ларионова встретились в бою с кораблями Королевского флота. Поэтому я бы посоветовала вашим военным кораблям держаться подальше от территориальных вод России и не пытаться проявлять враждебность к нашим военным кораблям.
– А как насчет возобновления дипломатических отношений и налаживания взаимовыгодной торговли? – поинтересовался Черчилль. – Думаю, что вашему руководству стоит задуматься над нашим предложением.
– Худой мир лучше доброй ссоры, – ответила я. – Сэр Уинстон, я сообщу своему руководству о ваших предложениях. Но давайте не будем торопить события. Война в Европе (и не только в ней) пока еще продолжается. Вполне вероятно, что у кого-нибудь из участников конфликта может появиться желание возобновить боевые действия, дабы добиться более выгодных условий мира. Ведь вы не исключаете такого развития событий?
– Не исключаю, – хмуро произнес Черчилль. – К тому же следует учитывать и фактор новой России. Вы остаетесь вне схватки, но в то же время своим присутствием влияете на расклад сил в мире.
– Собственно говоря, – усмехнулась я, – мы сейчас занимаем позицию, которую на протяжении многих лет занимала Британия. А именно – находясь вне схватки, наблюдать за ней с безопасного расстояния. Как в таких случаях говорят китайцы: сидеть на верхушке скалы и наблюдать за дракой двух тигров.
Черчилль мрачно кивнул.
– Вы сказали о китайцах случайно или преднамеренно? До нас доходят слухи о том, что некоторые страны готовы потребовать расширить сферы своих интересов на Тихом океане. Если все обстоит именно так, то положение Британии может резко ухудшиться.
Я лишь развела руками, дескать, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Мой собеседник, видимо, удовлетворившись первым этапом взаимного зондажа, вежливо попрощался со мной. А я, проводив его, выключила диктофон, с помощью которого была записана наша беседа с мистером Черчиллем, и вернулась к ее началу. Следует внимательно прослушать все нами сказанное, обращая внимание на некоторые нюансы. Тогда мне будет легче написать отчет для последующей передачи его в Петроград.
18 января 1919 года.
Швейцария. Лозанна.
Отель «Beau-Rivage Palace».
Премьер-министр Великобритании
Уинстон Черчилль и начальник
MI-6 кэптен Мэнсфилд Смит-Камминг
– Мэнсфилд, – проворчал Черчилль, взглянув на начальника внешней разведки Великобритании, который стоял перед ним, опираясь на трость, – какая нужда была вам лично приезжать в Лозанну с докладом? Это же огромный риск разоблачения, да и не с вашим здоровьем разъезжать по зимней промозглой Европе. Могли бы вместо себя просто прислать с докладом офицера потолковее и чином пониже.
– Не мог, сэр! – ответил кэптен[27] Камминг. – Информация, которой я владею, касается вопроса жизни и смерти Британской империи, и большая ее часть не на бумаге, а у меня в голове. Если германская разведка узнает, что нами достоверно точно установлен факт подготовки Японии к внезапному нападению на наши и французские дальневосточные колониальные владения, то ваши переговоры здесь, сэр Уинстон, чрезвычайно осложнятся. Если сейчас немцы пытаются содрать с вас одну шкуру, то выяснив, что мир в Европе нам нужен немедленно, они удвоят и утроят свои требования.
– Да уж, Мэнсфилд, – Черчилль вздрогнул и достал из коробки, стоявшей перед ним на столе, толстую гаванскую сигару, – в этом вы точно правы. Едва только кайзер Вильгельм поймет, что у нас на плите подгорает, то он тут же взвинтит цену на свой товар. Такой мир может обойтись нам и подороже той войны, которую мы вели с германцами.
– Но воевать на два фронта нам будет чрезвычайно сложно, – возразил глава MI-6. – Сил не хватит ни там, ни там. И в результате нас неизбежно будет ждать поражение. Наша служба как раз и создана для того, чтобы вы, политики, могли избегать подобных неприятных ситуаций.
– Знаю, – пробурчал Черчилль, – я и не собираюсь вляпываться в это дерьмо. А теперь, пожалуйста, Мэнсфилд, расскажите поподробнее, где, когда и как Япония собирается напасть на наши колонии на Тихом океане? И не блеф ли все это?
Кэптен Камминг немного подумал и начал свой доклад:
– По данным нашего источника, которому я полностью доверяю, окончательное решение напасть на наши и французские колонии было принято на совещании у императора Ёсихито в канун Нового года. Вступив в войну в четырнадцатом году на стороне Антанты, Японская империя, можно сказать, практически не воевала. Захват Циндао и Марианских островов – не в счет, такая добыча японским генералам и адмиралам всего на один зуб. Они попробовали прощупать силы ослабленной во время войны и революции большевистской России, но получив неожиданно жестокий отпор, отступили. А совсем недавно, на примере мелкого китайского царька, большевики продемонстрировали японцам, что они не собираются прощать никому и ничего.
– Мэнсфилд, – спросил Черчилль, – а этот самодельный маршал Чжан был нашей креатурой, не так ли?
– Вы абсолютно правы, сэр Уинстон, – ответил глава MI-6, – мы и французы хотели, чтобы на границе с русскими у нас находился свой человек. Немного оружия, немного денег, несколько второстепенных офицеров-советников и еще много-много лести, на которую так падки тщеславные туземные царьки. Одним словом, разгром этого деятеля обошелся нам относительно недорого. Жаль только наших офицеров, которые не успели вовремя эвакуироваться и были повешены генералом Бережным, этим красным Бонапартом, как какие-нибудь бродяги, на фонарных столбах.
– Мэнсфилд, – Черчилль нахмурился и строго посмотрел на своего собеседника, – запомните – генерал Бережной – это не Бонапарт, а скорее красный Мюрат или Ней. Большевистский Бонапарт в России уже занял место первого консула и сейчас всемерно укрепляет свою личную власть. И все попытки лишить его этой власти будут приводить лишь к прямо противоположному результату. Как вы понимаете, я говорю о господине Сталине, и только о нем. Генерал же Бережной, как нам известно, собственных политических амбиций не имеет и полностью поддерживает своего красного императора.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
