Элиза потихоньку занимала место Джо в обществе.
— Ты же ведь на самом деле не хочешь идти, дорогая? — спрашивал Уолдо у жены. — А Элизе полезно, ей надо привыкать к обществу.
И Джо уступала, ходила лишь, когда пригласительных билетов оказывалось на три персоны.
— Ты видела, как вчера вечером та дама смотрела на папу? — спросила как-то Элиза после одного такого мероприятия.
— Нет, не видела, — ответила Джо, которая не привыкла замечать, что творится вокруг.
Уолдо выбрали в Королевскую академию, и женщины теперь вешались ему на шею. Он стал настоящей знаменитостью, его объявили гением, художником в высшем смысле этого слова. Он не был богат, поскольку рисовал то, что видит, а не то, чего от него ждали. Но как раз этой цельностью натуры и прославился.
— А как папа смотрел на нее! Ты бы видела!
— Не смей говорить об отце в таком тоне.
— Почему? Он же человек, а не какая-то там деревяшка. Живой человек, мужчина. А с тобой у него что? Кстати, ты же ведь, по-моему, старше? Тебе ведь скоро пятьдесят? У других матери помладше. Как ты думаешь, между ними есть что-то — между ним и этой женщиной?
— Не говори глупостей, Элиза, и вообще не говори о вещах, в которых ничего не смыслишь.
— Мамочка, на дворе двадцать первый век, и мне двенадцать лет! Ты бы лучше посмотрела на себя. На кого ты похожа? Прямо замухрышка. Неужели нельзя покраситься в блондинку или еще что-нибудь?!
А между тем Дженис вовсю преуспевала на радио, как в журналистике, так и в области менеджмента. Ее уже приглашали на телевидение, но она предпочла остаться, поскольку люди здесь были спокойнее и серьезнее. Она увлеклась программированием, обнаружив настоящий дар, хорошо зарабатывала, к деньгам относилась бережно и уже купила себе квартиру. У нее было много друзей, она встречалась с мужчинами, бросала их периодически, но, отказывая, никогда не унижала. Ничего личного, просто в очередной раз не мужчина ее мечты, с квадратной челюстью. Коллеги по работе потихоньку женились, обзаводились детьми, а у Дженис все оставалось по-прежнему. Элис уже начала беспокоиться, а будут ли у нее внуки.
— Да у меня еще столько времени впереди! — говорила Дженис и все ждала своего мужчину с многозначительным взглядом, но тот пока не появлялся. А она узнала бы его сразу.
— А как насчет моих внуков? — спрашивала Элис. — Яйца протухнут.
Дженис старалась ради матери, шуровала по сайтам знакомств в Интернете, но эта затея начала ее угнетать и она прекратила попытки. Поняла, что мужчины, которые теоретически хороши издалека, оказываются абсолютно никчемными, когда встречаешься с ними лично.
— Уж больно ты разборчива, — укоряла Элис.
— Ой, оставь девочку в покое, — вмешивался Пол. — У нее еще полно времени.
При мысли, что Дженис выйдет за кого-то замуж, ему становилось неуютно. Он сейчас занимался покупкой антикварной мебели для королевской семьи — обставлял новое крыло в Виндзорском замке. Под лозунгом «500 лет королевской династии — европейская перспектива». Дела шли успешно, они с Элис отгрохали себе роскошный огромный дом. Отношения с Уолдо и Джо стали еще более дружескими. Пол подозревал, что Уолдо крутит романы на стороне. Художники всегда считались не склонными к семейной жизни, а жена, которой перевалило за пятьдесят, да еще с цветочками в волосах, вряд ли могла удержать мужа дома. Но Уолдо и Дженис пока еще не познакомились.
И вот как в итоге все случилось на приеме в Королевской академии. Это был настоящий пышный обед, с королевским семейством за главенствующим столом. Джо изъявила желание пойти, поэтому Уолдо заказал три пригласительных билета, задействовав связи. Пол и Элис «пробили» третий билетик — для Дженис. Поскольку оба мужчины теперь считались телезнаменитостями, им полагались особые привилегии. Уолдо усадили рядом с Дженис. Джо сидела напротив. В платье с чрезмерным вырезом, она очень много пила, а прикрепленная к волосам атласная розочка съехала набок, к самому уху.
В противоположность ей Дженис держалась скромно, достойно и учтиво и умело вела непринужденную беседу на любые темы. Она недавно вернулась из Лаоса, где организовывала общественное радио. Свет упал на подбородок Уолдо, слегка квадратный, и рот был жесткий, и взгляд многозначительный. В общем, она сразу в него влюбилась. Похож ли он был на Кирка Дугласа? Нет, не был. Хотя позже тот еще всплывет в ее мечтах.
Ему она показалась самой прекрасной и желанной женщиной из всех, кого он встречал в жизни. Уолдо смотрел через стол на свою Джо и жалел ее, но уже понял: выбора у него нет. Он намеревался сделать Дженис своей женщиной. А Элиза, в конце концов, возможно, и впрямь порядком избалована и слишком самодовольна, Джо действительно была ей не очень хорошей матерью. А Дженис с ее очаровательным, умным, интеллектуальным лобиком могла бы дать ребенку то, чего девочка никогда не получала от матери. Ради Элизы он вынужден распрощаться с Джо и не сомневался, что та его поймет. В сущности, они никогда не были идеальной парой и вообще Джо просто затащила его под венец. Теперь же ему нужна настоящая жена. Рука Уолдо, рука художника, стольким людям доставившая массу удовольствия, легла на руку Дженис, и та, ощутив трепет во всем теле, не сбросила ее. Она почувствовала прикосновение судьбы. И в то же мгновение обе жизни кардинально изменились. Так оно, конечно же, и должно быть. Принц на белом коне появляется на вершине холма — вот вам и все. Он маленько припозднился, но главное — появился. Венера перешла в Девятый дом.
Он оставил ей свою визитную карточку. Элиза сидела через одного человека от отца и все заметила. Ее пробрал страх. Мать-то она наконец победила, но вовсе не собиралась терпеть рядом с собой какую-то занудливую сучку с титьками и здоровенной жопой. Сама Элиза была на грани анорексии — девочки, питающие ненависть к своим матерям, точно так же ненавидят самих себя. Гоняя по тарелке кучку салата, она ждала, когда отец наклонится к ней и скажет своим суровым любящим голосом: «Элиза, ешь!» Но тот был слишком занят своей сучкой.
Джо ничего не замечала вокруг — хихикая, она разделывала ножом и вилкой кусок мяса в тарелке своего соседа по столу. Ей казалось, что она ведет себя богемно. Цветок из волос выпал и теперь плавал в подливке. Они вместе его вылавливали. Мужчина этот, некто граф Саковски, приехавший откуда-то из-за границы, находил англичан людьми странными, но ему нравилась эта неряшливая дурочка, не умеющая себя вести и, по-видимому, очень несчастная. Он думал что она, наверное, принадлежит какому-то мужику, но с таким же успехом этим мужиком может стать он сам.
Элис с Полом, заметив страстные взгляды, которыми обменивался Уолдо с их дочерью, встревожились и озадачились. Правда, Элис тут же подумала о внуках — заиметь наследничков было бы в самый раз. Жаль, конечно, что мужчина женат, но виновата Дженис — когда так долго тянешь с замужеством, не удивляйся, что тебе достается муженек с багажом за плечами. Пол подумал: «Ладно, если это Уолдо, я готов ее потерять». Он питал к Уолдо уважение — как когда-то давно Уолтер Мэттау уважал Кирка Дугласа в фильме «Одинокие отважны». Брак Уолдо, как всем давным-давно было известно, летел под откос. А дочурка у него вроде бы прелесть.
