К нему подошел Тайбард Джакел и протянул кружку с горячим напитком.
— Спасибо, — сказал Мулграв.
Солдат кивнул и отошел. Мулграв сделал глоток, встал и направился к раненым. В Шелдинге они потеряли больше сотни человек, еще сорок погибло потом. В полку осталось меньше четырехсот солдат, многие из них были ранены.
На холме показался одинокий всадник и Мулграв пошел навстречу. Это был Айбел Пирс, сын эльдакрского сапожника. Пирс спешился.
— Врага не видно? — спросил Мулграв.
— Нет, сир. Я побывал в таверне, в соседней деревне. Ходят слухи, что Люден Макс убил короля и тоже погиб.
— Что?!
— Говорят, что Люден Макс нарушил перемирие и послал в Баракум небольшой отряд, который убил короля и всю его семью. Лорд Винтерборн повел войска против Макса и разгромил его.
— Какая нелепица!
— Это рассказали проходившие через деревню солдаты, — развел руками Айбел Пирс.
— Можете идти, Пирс. Я найду генерала и передам ему ваши слова.
— Теперь война закончится, да?
— Боюсь, что не для нас. Лорд Винтерборн больше нам не союзник.
— Меня уже тошнит от войны, — сказал Пирс. — Но сегодня стало еще хуже. Нельзя убивать тех, кто сдается, это неправильно.
— Вы свободны, — повторил Мулграв.
Пирс развернул коня, а Мулграв пошел к лесу. Гэз Макон сидел на вершине ближайшего холма и смотрел на север.
— Есть новости? — спросил он подошедшего фехтовальщика.
— Вся королевская семья мертва. Люден Макс тоже убит.
— Я ждал этого. Винтерборн спланировал все с самого начала. Теперь мне все ясно. Страна растерзана гражданской войной, разорена столкновением тщеславного короля и бунтовщика. Популярность короля падает, репутация Людена Макса, выходца из народа, тоже не растет. Люди устали от бесконечной бойни и молят о ком-то, кто положит конец этому. Винтерборн специально затянул войну, Мулграв. С ней можно было покончить очень давно, но тогда она бы не послужила в его целях. Если бы он убил короля два года назад, начались бы волнения. Если бы он победил Макса, то утвердил бы короля на троне и остался бы простым богатым лордом. Теперь вся страна принадлежит ему и, если он захочет, корона тоже. Он получил все, что хотел. Противостоять ему уже некому.
— Говорят, что это Макс нарушил перемирие и убил короля, — возразил Мулграв.
— Изящная деталь. Ледяной Кай — доблестный мститель. Такой ход и Мойдарт оценил бы.
— Полагаю, да, — согласился Мулграв. — Думаю, что и на то, как вы убиваете безоружного пленного, он полюбовался бы с удовольствием.
Прежде чем ответить, Гэз Макон сделал глубокий вдох. Когда он заговорил, его голос дрожал от ярости:
— Вы злоупотребляете дружбой, Мулграв.
— Нет, сир, ей злоупотребляете вы, когда делаете меня соучастником убийства.
— Ха! — воскликнул Гэз. — Погиб один человек, и это убийство. Погибли тысячи — это война. Что дальше, Мулграв? Начнем спорить о том, сколько ангелов поместится на острие иглы? — Гэз рывком поднялся на ноги. — Я повел себя как должно. Я остался в Шелдинге, когда моя душа рвалась бежать прочь, увести людей подальше. Я рисковал жизнью, считая, что это вопрос чести. Нет, Мулграв, к чести это не имеет никакого отношения. Ледяной Кай и его Искупители — бездушные звери. Для них честь — обычное слово, лишенное смысла сочетание звуков.
Корделия погибла потому, что я руководствовался честью. Она поцеловала меня, Мулграв. Она открыла мое сердце. Она первая дотянулась до моей души.
Он умолк, переполненный горем, и резко отвернулся.
— Что же вы собираетесь делать теперь, милорд? — мягко спросил Мулграв.
— Это очень просто, мой друг, — ответил Гэз и посмотрел наверх. — Думаю, за нами все еще наблюдают, и мои слова дойдут до адресата. Я не успокоюсь, пока живы Ледяной Кай и его Искупители. Я найду каждого, сколько бы это ни потребовало. Их ждет смерть.
— Тот, кого вы застрелили, не был Искупителем. Он выполнял приказ.
Гэз вздохнул, его плечи расслабились, но разноцветные глаза продолжали сверкать гневом.
— Когда мы дойдем до Эльдакра, подавайте в отставку. Начиная с сегодняшнего дня я буду оставлять за собой лишь кровь и смерть. Тот, кто встанет на моем пути, умрет. Никому не будет пощады. Погибнет каждый Искупитель. Погибнет каждый, кто идет под их стягом, каждый, кто продает им коней и подает воду, каждый, кто выполняет их приказы. Во мне больше не осталось ни милосердия, ни сострадания.
— Чем же вы отличаетесь от Ледяного Кая? Неужели вы хотите столкнуть зло со злом?
— Да, — ответил Гэз Макон.
Два дня назад, когда над умиравшим королем возник сияющий золотом образ Краноса, Искупители замерли в религиозном экстазе. Поднимая настроение, восстанавливая силы, на них накатила волна магической силы.
Ледяной Кай стоял, потрясенно глядя, как золотистый свет принимает форму небывало красивого человека с золотистыми волосами, и ужас переполнял его сердце. Как и всякий амбициозный фанатик, ни разу в жизни он не испытывал неуверенности в себе. Он годы измышлял способы стать королем, и держава Краноса была лишь средством достижения этой цели.
Глядя на Краноса, Кай видел, как все достигнутое тает, подобно туману под первым лучом солнца.
Когда видение заговорило, его сердце пропустило удар.
— В день моего воскрешения вы получите благословение, дети мои.
Затем видение исчезло так же быстро, как и появилось.
— Да свершится воля державы, — выдавил из себя Кай, ощутив на себе настойчивые взгляды собравшихся.
Он подошел к обагренному кровью черепу и, постояв несколько мгновений, глядя в пустые глазницы мертвого короля, завернул державу в черный бархат и вернул в шкатулку. Никто не произнес ни слова. У Кая пересохло во рту.
Он обернулся к своим последователям.
— Ступайте, братья, — произнес он, удивляясь, что голос остался таким же властным, несмотря на сухость во рту и дрожь в коленях. — Спустя три дня мы соберемся, и я объясню вам чудо, свидетелями которого вы стали.
Ледяной Кай прижал к себе шкатулку и быстро вышел, с трудом сохранив твердый шаг. Охваченный паникой, он поднялся по лестнице, закрылся в своих покоях, рухнул на диван и поставил шкатулку на столик.
Его мутило, кружилась голова. Руки по привычке потянулись к замку шкатулки. Всегда прежде, когда он чувствовал себя плохо, Винтерборн прикасался к черепу и восполнял силы. Теперь же Каю было не по себе даже оттого, что шкатулка стояла рядом. Он вытер вспотевшие ладони о штаны.
— Почему ты боишься меня? — раздался голос в голове. Ледяной Кай вздрогнул и рывком вскочил на ноги.
