Книга Дело Эллингэма - Морин Джонсон

Пикс добросовестно дождалась их прихода и проверила, все ли вернулись. Элли и Дэвид, похоже, собрались уйти в свои комнаты, и тут Стиви заявила:

– Кто хочет сыграть в игру?

Нейт растерянно посмотрел на нее.

– В какую? – оживилась Элли.

– «Я никогда не…».

– О, я люблю эту игру! Дэвид, давай сыграем. Сейчас принесу вино, без вина в нее не играют.

– Тогда нам лучше играть не здесь, – заметил он.

– Пошли ко мне, – предложила Элли.

Нейт бросил на Стиви тревожный взгляд, но она лишь слегка толкнула его локтем.

Комната Элли была по размеру и расположению точной копией комнаты Стиви, но внутри представляла собой совершенно другой мир. Стены были завешаны скетчами, набросками и рекламками на французском. На полу лежал старый потертый ковер, весь пропитанный какими-то тяжелыми восточными ароматами. Повсюду стояли кружки, миски, чашки, принесенные из кухни, все грязные, а некоторые уже покрытые плесенью. На полу валялись ручки и карандаши, а на комоде и столе красовались кляксы застывшего свечного воска.

– Играют все, так? – спросила Элли, устраиваясь на подушке на полу; заодно она вытянула откуда-то из-за кровати початую бутылку вина. – Начинаем со слов «Я никогда не…», и каждый придумывает продолжение. Если вы никогда это не делали – не пьете. Если делали – обязаны сделать глоток. Все просто. Я покажу. Я никогда не целовалась ни с кем в этой комнате.

Она широко улыбнулась и посмотрела на Дэвида. Тот отвел глаза.

Ни он, ни Стиви не шевелились. Наконец Стиви дотянулась до бутылки и едва пригубила вино, вдохнув его аромат. Она вернула бутылку на место, и Дэвид медленно сделал то же самое.

Элли рассмеялась.

– Вот как это работает! – воскликнула она. – Нейт, твоя очередь.

– Ладно, – сказал он. – Я никогда раньше не ходил на танцы.

– Ты же это уже говорил, – сказал Джанелль.

– Ну и что? Правила не запрещают говорить установленные факты, – парировал Нейт.

Джанелль глубоко вздохнула и сделала небольшой глоток, потом – Элли, затем – Дэвид.

– Джанелль, ты, – сказала Элли.

– Я никогда не разводила огонь в камине в своей комнате.

На этот раз выпила только Элли, и она приложилась к бутылке как следует. Наступил черед Дэвида. Он прислонился спиной к кровати Элли и почесал подбородок.

– Я никогда не обыскивал чужую комнату, – произнес он.

Стиви замешкалась, но выпила. Все настороженно посмотрели на нее, но не сказали ни слова. Наконец очередь дошла и до нее.

– Я никогда не брала того, что мне не принадлежит, – сказала она.

Джанелль и Стиви не пошевелились, а Нейт взялся за бутылку.

– Будем считать, что я выпил, – сказал он.

– Ну уж нет, – возразила Элли. – Ты обязан выпить по-настоящему. А что ты взял?

– Да при чем тут я? Это же все делают, иногда даже случайно. Как вообще можно всю жизнь прожить и никогда ничего у других не взять?

– В общем-то, это правда, – кивнула Джанелль и потянулась за бутылкой. – Знаете, эта игра… слишком тяжелая, я же вообще не пью. Так что я, пожалуй, пас.

– Тогда я вам сыграю, – заявила Элли и потянулась за Рутой. Саксофон стоял прислоненный к столу.

Рута.

Что Элли говорила о Руте? Я не смогу без нее жить. Денег в тот момент не было, но я нашла выход. Я что-то нарисовала, я получила немного денег, я купила Руту.

Элли уже собралась вставить мундштук саксофона в рот.

– А сколько стоила Рута? – быстро спросила ее Стиви. – Я тут подумываю тоже прикупить какой-нибудь инструмент.

Все, кроме Элли, посмотрели на нее недоверчиво.

– Что-то около пятисот баксов, – ответила Элли. – Но она того стоит. Она мне стала настоящим другом.

Пятьсот долларов.

– А когда ты ее купила? Весной?

– Угу. – Элли слегка нахмурилась.

– Ты говорила, что заработала деньги, сделав какую-

то творческую работу. Что ты сделала?

Элли заерзала на своем месте.

– Продала несколько рисунков и поделок, – сказала она.

– Пять сотен за рисунки? – Стиви вздернула бровь. – Круто. А много рисунков у тебя купили до этого?

– Ну, несколько, – буркнула Элли. – Слушайте, если мы больше не будем играть или пить, можете все проваливать.

Нейт смотрел на Стиви. Он знал. Он понял. Джанелль хотела подняться, но Стиви сделала ей знак подождать.

– Давайте поговорим немного о Хейзе, – сказала она. – Похоже, нам стоит, так сказать, воспользоваться моментом.

– Нет настроения, – процедила Элли.

– Что ты задумала, Стиви? – с ухмылкой спросил Дэвид, но в его голосе проскользнула тревога.

– С Хейзом такая тема, – начала Стиви. – Он же тоже типа брал вещи, которые ему не принадлежали. Ему тоже пришлось бы выпить, будь он с нами сейчас. Он заставлял других делать за него работу: меня, например, Нейта, кстати, и Гретхен. А ты, Элли, делала какую-нибудь работу за Хейза?

Элли уставилась на Стиви. Глаза ее расширились, в них словно вспыхнули огоньки, и из темно-карих они превратились в золотистые.

– О чем ты вообще сейчас говоришь? – спросила она.

– Да уж, Стиви, – подхватил Дэвид, – ты это о чем?

– И вот что странно, – словно не замечая вопроса, продолжала девушка. – Хейз сам рассказал, что написал сценарий к своему шоу прошлым летом во Флориде. Он солгал. Этот сценарий был написан 4 июня, а школа закрывалась на каникулы 6-го.

– Что? – пискнула Элли. – Я…

– Я это знаю, потому что обыскала его комнату, – не дала ей договорить Стиви. – Да, я шарю по чужим комнатам. Какой кошмар. Мне становится ужасно интересно, когда я вижу, что происходит что-то необъяснимое. Но кое-что я выяснила. Например, что Хейз соврал. Он сделал шоу здесь, и не в одиночку. А прошлой весной он занял у Гретхен, своей бывшей девушки, пятьсот долларов, и, понятно, не вернул. При этом тебе заплатили ровно столько же за какую-то работу, и ты купила Руту.