— Давай попробуем, — предложила Дженна. — Давай напьемся? Будто мы те самые девчонки, которые задавали тон в этом городке.
Так оно и было, мысленно согласилась Молли. Она порадовалась, что оделась и накрасилась. Возможно, это ее последний парад, но пусть вечер пройдет весело. Молли не забыла о том, что собиралась сделать. Не будет она больше сидеть в тюрьме. Хватило же у Фрэн наглости явиться к ней в дом и заставить ее почувствовать себя виноватой. Что она об этом знает? Молли вспомнила слова Фрэн: "Я зла на моего отца... Я вне себя от гнева... Поверь в Филипа. Возможно, для тебя это неважно, но он любит тебя... "
Молли и Дженна стояли у барной стойки, разместившейся в алькове холла между кухней и маленькой гостиной. Дженна пошарила в ящике, нашла штопор и открыла бутылку вина. Она оглядела полки и выбрала два тонких хрустальных бокала.
— У моей бабушки тоже были такие, — сказала Дженна. — Помнишь, что старушки нам завещали? Ты получила этот дом и бог знает сколько всего еще, а я шесть бокалов. Только это у бабули и оставалось, когда она покидала грешную землю.
— До дна.
Когда они чокались, Молли вдруг стало не по себе. Она увидела в глазах Дженны какое-то новое, непонятное и совершенно неожиданное выражение.
Молли никак не могла сообразить, что выражал этот взгляд.
86
Лу должен был вернуться к половине десятого. Келвин Уайтхолл всегда все рассчитывал точно по минутам. Поэтому он знал почти наверняка, сколько времени уйдет у подручного на то, чтобы доехать до Уэст-Реддинга, сделать дело и вернуться. Келвин посмотрел на часы в библиотеке и признался самому себе, что либо Лу вот-вот появится, либо все пошло не так, как было задумано. Если операция провалилась, то всему конец. Это была игра «пан или пропал».
К десяти часам Кел стал обдумывать, как он может откреститься от Лу Нокса.
Десять минут одиннадцатого в дверь позвонили. Келвин дал экономке выходной. Он часто так делал, потому что его раздражало постоянное присутствие прислуги в доме. Кел понимал, что это чувство яснее прочего свидетельствует о его происхождении. Он подумал о том, что можно добиться очень многого, но скромное происхождение всегда заявит о себе скромными потребностями.
Кел спустился вниз к двери, не забыв посмотреться в зеркало. Он увидел мужчину с бочкообразной грудной клеткой, красным лицом и редеющими волосами. По какой-то странной причине он вдруг вспомнил подслушанное замечание на свой счет. Тогда он только что окончил Йельский университет. Мать одного из его приятелей-студентов прошептала: "Кел чувствует себя неуютно в костюме от «Братьев Брукс».
Уайтхолл не удивился, когда открыл дверь и увидел на пороге четверых мужчин.
— Я детектив Борроу из прокуратуры штата, — представился один из них. — Мистер Уайтхолл, вы арестованы за организацию заговора с целью убийства Фрэн Симмонс и доктора Адриана Лоу.
«Заговор с целью убийства». Кел намеренно повторил эту фразу про себя.
Все оказалось хуже, чем он ожидал.
Он яростным взглядом попытался смутить детектива Борроу, но тот жизнерадостно улыбнулся в ответ:
— Мистер Уайтхолл, к вашему сведению, ваш соучастник Лу Нокс поет, словно канарейка, на своей больничной койке. И еще одна хорошая новость. В настоящий момент доктор Адриан Лоу делает заявление в полицейском участке. Судя по всему, ему не терпится воздать вам должное за то, что вы сделали возможным проведение его преступных экспериментов.
87
В семь часов вечера машина Филипа Мэтьюза уже стояла у дома четы Хилмер. Адвокат надеялся, что супруги вернутся пораньше. Но они появились только десять минут десятого.
— Мне очень жаль, — извинился Артур Хилмер. — Мы знали, что кто-то обязательно приедет поговорить с нами, но наша внучка играла в спектакле и... В общем, вы понимаете.
Филип улыбнулся. Приятный человек этот Хилмер.
— Хотя нет, вы, разумеется, этого знать не можете, — поправил себя Артур Хилмер. — Нашему старшему сыну сорок четыре года. Я бы сказал, что вы с ним приблизительно одного возраста.
Филип снова не смог сдержать улыбку.
— А на кофейной гуще вы не гадаете? — поинтересовался он.
Потом адвокат назвал себя и объяснил, что Молли грозит опасность вернуться в тюрьму, поэтому показания супругов Хилмер необычайно важны.
Все вошли в дом. Джейн Хилмер, привлекательная, хорошо сохранившаяся женщина немного за шестьдесят, предложила Филипу чаю, кофе, вина или прохладительного, но он отказался.
Артур Хилмер быстро догадался, что их гостю не терпится перейти к делу.
— Мы разговаривали в «Морском фонаре» с Бобби Берком, — начал он. — Мы ушам своим не поверили, когда он рассказал, что произошло в тот вечер. Обычно мы заходим в ресторанчик поужинать после кино.
— В понедельник рано утром мы улетели в Торонто к младшему сыну и вернулись только вчера вечером, — вступила в разговор Джейн Хилмер. — Сегодня по дороге на спектакль маленькой Джейни мы заехали перекусить и тут-то все и узнали.
— Как я уже говорил, мы очень удивились. Мы сказали Бобби, что с радостью поможем. Бобби, вероятно, говорил, что мы хорошо рассмотрели того парня в седане.
— Да, говорил, — подтвердил Филип. — Я собираюсь попросить вас сделать заявление завтра утром в офисе прокурора штата, а потом мне хотелось бы, чтобы вы оба поговорили с полицейским художником. Портрет того человека, которого вы видели в седане, очень пригодится.
— Будем рады это сделать, — сказал Артур Хилмер. — Но я могу вам помочь еще кое в чем. Видите ли, мы обратили внимание на обеих женщин, когда они выходили. Первая женщина прошла мимо нашего столика, и было очевидно, что она расстроена. Потом белокурая женщина, как я понимаю, это и была миссис Лэш, тоже ушла. Она плакала. Я слышал, как она крикнула: "Анна-Мария! "
Филип напрягся.
— Было совершенно ясно, что первая женщина ее не слышала, — констатировал Артур Хилмер. — В этом ресторане над кассой есть овальное окно. С того места, где я сидел, хорошо была видна парковка, или, во всяком случае, та часть, что примыкала к ресторану. Первая женщина, вероятно, пересекла парковку и ушла в ее дальний, темный конец. Ее я не видел. Зато видел, как Молли Лэш сразу подошла к своей машине, села в нее и уехала. Могу поклясться, что она никак не могла подойти к тому джипу и зарезать другую женщину. Ей бы не хватило времени. Когда она вышла из ресторана, то слишком быстро подошла к своей машине.
Филип сообразил, что плачет, только когда рефлекторно вытер глаза тыльной стороной ладони.
— Я не нахожу слов, — начал Мэтьюз и замолчал. Он вскочил. — Я попытаюсь найти нужные слова завтра! — воскликнул он. — А сейчас мне необходимо вернуться в Гринвич.
