Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Замечательные балерины, с которыми мне потом посчастливилось работать, – это Юлия Махалина и Татьяна Терехова, с которыми мы танцевали премьеру балета «Баядерка» в Кировском театре, а потом на гастролях я танцевал и с Галиной Мезенцевой, и с Любовью Кунаковой, и с Алтынай Асылмуратовой, Жанной Аюповой, с Олей Ченчиковой.
Было три или четыре очень хороших гастрольных тура, но на одном из них, в Вашингтоне, я получил серьезную травму. С одной стороны, это остановило балетную карьеру, а с другой – открыло новые горизонты для постановок. И в 1992 году я занялся собственным проектом, который назвал «Возвращение Жар-птицы». Проект хорошо приняли в Москве и Ленинграде, и его финалом стал перенос двух спектаклей – «Жар-птица» и «Шахерезада» – на сцену Мариинского театра.
Илзе: Как ты решился начать такой грандиозный проект? Ведь надо было создать труппу, возобновить хореографию, найти средства на костюмы и декорации, снять фильм, стать режиссером этого балетного проекта, убедить людей стать соавторами – например, нашего выдающегося оператора Павла Тимофеевича Лебешева.
Андрис: Думаю, что я почувствовал момент, который нельзя упустить. В Советском Союзе тогда происходили совершенно фантастические революционные явления, и можно было сделать то, что в Нью-Йорке, возможно, мне бы не удалось никогда: в Америке очень много людей, которые стоят выше и принимают сакраментальные решения – кто будет танцевать, кто из артистов будет главным, кто из дирижеров должен работать. Но я стал это делать в Советском Союзе. Уже приближалось ощущение, что скоро Союз рухнет и будет новая Россия. Так и случилось. Получилось очень символично: в балете «Жар-птица» рушится кощеево царство и происходит освобождение русского сказочного государства от власти Кощея Бессмертного. Все это легло на душу и мне, и зрителю. В Кировском театре спектакли «Жар-птица» и «Шахерезада» идут с огромным успехом до сих пор. А в Петербурге я много работал с молодыми артистами.
Илзе: Работать с артистами для тебя было внове, никогда раньше ты не работал как педагог. Насколько это твое занятие?
Андрис: Уже в Нью-Йорке я начал репетировать с артистами, когда было свободное время. Мы репетировали разные партии, мне это было очень интересно. Думаю, что Олег Михайлович Виноградов почувствовал во мне этот дар, и в Петербурге он попросил меня взять шефство над молодыми. Все уехали на гастроли, а я репетировал с Андрианом Фадеевым, с Андреем Баталовым, с Ильей Кузнецовым. У меня было около шести или восьми учеников. Кроме этого я репетировал свои спектакли, был очень занят, и к тому времени созрел интересный проект у Валерия Абисаловича Гергиева. Я поставил «Сказание о невидимом граде Китеже» с художником Анатолием Нежным, премьера была в Париже, в театре Елисейских полей. Мы восстановили спектакль, декорации к которому когда-то рисовал Билибин. Мы нашли эти эскизы и по ним создали наш град Китеж – очень красивый и необычный спектакль. Для меня это было большим событием: я работал с очень хорошими певцами, подружился с Любовью Казарновской, которая пела премьеру в Париже. Мне очень понравилось работать с оперными артистами, и в итоге моя постановка «Евгения Онегина» для Галины Павловны Вишневской стала неким этапом. Она прошла в Париже на сцене театра «Эспас Карден» в юбилей Галины Павловны.
Все, что я делал в Петербурге, стало очень важным и судьбоносным. В 1998 году родилась моя дочка Ксения, и наша семья перебралась в Москву. Работа с Благотворительным Фондом имени Мариса Лиепы началась именно с моего переезда в Москву. Так случилось, что наш отец умер накануне создания своей собственной труппы, которая называлась бы «Труппа Мариса Лиепы». Помню, как Сережа Радченко просил отдать имя отца, но я тогда ответил: «Если бы отец был жив, он бы вам это имя предоставил. Но поскольку его нет, я вам отдать его имя не могу». Сегодня Фонд делает то, о чем, наверное, мог мечтать наш отец. За эту фамилию несем ответственность мы с тобой и я лично, когда делаю спектакли и мероприятия Фонда. Отец никогда ничего не делал «спустя рукава», он всегда работал по максимуму, поэтому любой спектакль или концерт, который выходит под эгидой Фонда, точно так же прославляет и имя Мариса Лиепы.
Илзе: Андрис, ты с детских лет был режиссером. Это качество в тебе жило, был ли ты танцовщиком, играл ли в драматическом спектакле – в Японии ты провел два месяца и играл Сергея Есенина с гениальной японской актрисой. В какой бы ипостаси ты ни выступал – режиссерство, которое сейчас взяло верх в твоей жизни, по-моему, всегда шло параллельно. Даже когда ты был танцовщиком, все равно режиссерство всегда тобой руководило: ты был режиссером своих ролей, ты к этому готовился.
Андрис: Мне очень понравилось сниматься в кино, поэтому режиссером кино я стал благодаря опыту в фильме «Короткое дыхание любви» режиссера Валерия Харченко. После этого я увлекся режиссерской деятельностью. Тогда на съемки «Жар-птицы» удалось пригласить Павла Тимофеевича Лебешева, а потом было несколько проектов, в которых я заявил себя как режиссер, и меня начали уже приглашать. Я сделал несколько сольных концертов для молодых тогда Жасмин, Анны Резниковой, Аниты Цой, Тамары Гвердцители. Потом ко мне обратился Михаил Шуфутинский с просьбой сделать концерт в честь его 55-летия. Был проект с Михаилом Турецким, с Цирком на Цветном бульваре мы сделали очень интересные два проекта. И на сегодняшний день я очень много ставлю как режиссер – балеты, оперы, цирковые и эстрадные представления, специальные мероприятия для друзей.
Никогда не соглашаюсь на халтуру, делаю все по максимуму. Однажды Михаил Барышников сказал, что находится в таком возрасте и положении, когда может себе позволить не делать того, чего он не хочет. То, чем я занимаюсь, приносит мне огромное удовлетворение, я получаю удовольствие от работы с профессионалами. И если нужна моя помощь – то с удовольствием ею делюсь, потому что жизненный опыт дает мне возможность делать ремарки, поправлять движения, придумывать необычные ходы для эстрадных и классических спектаклей.
Много ставлю и для детей. Мне всегда было больно от того, что нашими детьми никто не занимается, поэтому я делаю новогодние постановки в Гостином Дворе. За полгода до праздника мы пишем сценарий, долго готовимся.
Илзе: Должна сказать, что это потрясающие праздники. В этих представлениях нет пошлости, но есть увлекательное действо – доброе, веселое, оптимистичное и очень-очень честное и чистое. За это тебе, Андрис, огромное спасибо!
Андрис: Были и Новогодние балы, которые мы делали много лет подряд: родители с детьми могли встречать Новый год в центре Москвы – либо в Гостином Дворе, либо в Манеже.
Илзе: Андрис, а как сейчас живет проект «Русские сезоны XXI века»?
Андрис: Прошли гастроли проекта по десяти городам России с театром «Кремлевский балет» и Андреем Борисовичем Петровым. Прошел премьерный показ балетного спектакля «Клеопатра – Ида Рубинштейн» в Париже в театре на Елисейских Полях. Этот спектакль поставлен французским хореографом Патриком де Бана, с которым я когда-то познакомился, работая у Бежара. Тогда у Бежара я танцевал интересный спектакль на музыку Малера – вокальный цикл «Песни странствующего подмастерья». Патрик к тому времени был одним из ведущих танцовщиков, и мы доверили ему новую постановку. Балет когда-то был поставлен Фокиным на совершенно замечательную Иду Рубинштейн – исполнительницу роли Клеопатры. Балет прошел в Париже в 1909 году, и это было событием в истории русского балета. Идеи декораций того спектакля мы тоже использовали – это замечательные фантастические эскизы Льва Бакста. Но с художником Павлом Каплевичем и Екатериной Котовой мы постарались создать новую страницу в балете «Клеопатра». Премьера прошла в театре на Елисейских Полях с огромным успехом. Ты, Илзе, станцевала главную партию в дуэте с Ильей Кузнецовым. И канал «MEZZO» сделал красивую съемку спектакля.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
